Эцио уже привык к стенам замка Сант-Анджело, поэтому, чем выше он поднимался, тем ему легче было отыскивать опоры для рук и ног. Цепляясь за стену, словно банный лист за тело, Эцио (его плащ слегка качался от ветра) подобрался к высокому парапету и влез на него. На другой стороне был небольшой спуск - узкая кирпичная дорожка, не шире четырех ступней, от которой в сад вела лестница со ступенями через неравные промежутки. Сад располагался на крыше замка, в центре него стояло каменное строение - в один этаж высотой, - с плоской крышей. В здании были огромные окна. Место было почти незащищено. Внутри горел свет от множества свечей, и Эцио разглядел роскошные, со вкусом обставленные комнаты. Если дорожка к зданию была пуста, то сад - нет. На лавке под раскидистым деревом, свесившим ветви с нераскрытыми почками, скромно сидела Лукреция, держа за руки привлекательного молодого человека. В нем Эцио узнал одного из ведущих романтических актеров Рима - Пьетро Бенинтенди. Чезаре бы не понравилось, узнай он об этом! Эцио, не более чем тень, пополз вдоль дорожки как можно ближе к паре, мысленно поблагодарив растущую луну, которая давала не только свет, но и обманчивые, маскирующие тени. Эцио прислушался. - Я так люблю тебя, что хотел бы пропеть это небесам! - пылко произнес Пьетро. Лукреция шикнула. - Прошу! Шепчи это лишь себе под нос. Если Чезаре узнает об этом, никому неизвестно, что он сделает. - Но разве ты не свободна? Я слышал о твоем покойном муже и соболезную тебе, но... - Тише, дурак! - карие глаза Лукреции заблестели. - Разве ты не знаешь, что Чезаре убил герцога Бишелье?.. Мой муж был задушен. - Что ? - Это правда. - Что с ним случилось? - Я любила мужа. Чезаре сильно ревновал. Альфонсо был красив, а Чезаре знал, что Новая Болезнь сделала с его лицом, хотя, видит Бог, изменения почти незаметны. Его люди подстерегли Альфонсо и избили его. Чезаре думал, тот прислушается к предупреждению. Но Альфонсо никогда не был марионеткой. Он нанес ответный удар. Сам он еще не оправился от нападения Чезаре, поэтому послал своих людей. Чезаре чудом удалось избежать участи святого Себастьяно! Но потом послал его! Этого жестокого человека! Он послал Микелетто Корелью в спальню к моему мужу, где он оправлялся от ран, и задушил его. - Это невозможно, - Пьетро нервно оглянулся. - Я любила своего мужа. А теперь притворяюсь, будто люблю Чезаре, чтобы развеять его подозрения. Но он змея - всегда начеку, всегда подозрителен. - Она посмотрела Пьетро в глаза. - Слава Богу, что у меня есть ты, который может всегда меня утешить. Чезаре всегда ревнует, когда я уделяю внимание кому-то кроме него, но это не должно нам мешать. Тем более он уехал в Урбино, продолжать свою кампанию. Нам ничто не помешает. - Ты уверена? - Я сохраню все в тайне, если ты поступишь так же, - настойчиво сказала Лукреция. Она взяла его руку и передвинула себе на бедро. - О, Лукреция! - выдохнул Пьетро. - Как же твои губы зовут меня! Они стали целоваться, сперва деликатно, а потом все более страстно. Эцио слегка изменил положение, и случайно задел ногой кирпич, который свалился в сад. Ассасин замер. Лукреция и Пьетро отшатнулись друг от друга. - Что это? - спросила девушка. - Никому не разрешается входить в мой сад и в мои комнаты без моего разрешения! Никому! Пьетро уже вскочил, испуганно озираясь. - Мне лучше уйти, - поспешно завил он.- Мне нужно подготовиться к утренней репетиции. Я пойду! - Он наклонился и в последний раз поцеловал Лукрецию. - Прощай, любовь моя! - Погоди, Пьетро... Я уверена, здесь никого нет! - Нет... Уже слишком поздно. Мне пора! Напустив на себя меланхоличный вид, он проскользнул через сад и вышел в дверь на другой стороне. Лукреция немного подождала, потом встала и щелкнула пальцами. Из-за прикрытия высоких близ растущих кустов вышел солдат из ее личной охраны и поклонился. - Я все слышал, моя синьора, и могу за это поручиться. Лукреция поджала губы. - Отлично. Расскажи Чезаре. Посмотрим, что он будет делать. - Слушаюсь, синьора. Еще раз поклонившись, солдат удалился. Оставшись в одиночестве, Лукреция сорвала с цветочной клумбы маргаритку и начала отрывать с нее лепестки, один за другим. - Любит, не любит, любит, не любит... Эцио соскользнул к ближайшей лестнице и пошел к девушке. Она присела, наблюдая за его приближением, и не выказывая страха, лишь удивление. Что ж, если у нее в саду еще есть стража, Эцио уделит им немного времени. - Прошу, продолжай. Я не хотел тебя прерывать, - проговорил Эцио, поклонившись не без иронии. - Так, так. Эцио Аудиторе да Фиренце, - она подала ему руку для поцелуя. - Чрезвычайно приятно с тобой познакомиться. Я так много о тебе слышала, особенно в последнее время. Думаю, никто не виноват в том, что в Риме нас преследовали небольшие огорчения? - Она помолчала. - Жаль, что Чезаре здесь нет. Ему бы понравилось. - Я не ссорился с тобой, Лукреция. Освободи Катерину и я уйду. - В его голосе появились металлические нотки. - Боюсь это невозможно. Эцио развел руками. - Тогда ты не оставляешь мне выбора! - Он быстро приблизился к ней, не забывая об осторожности. У нее были длинные ногти. - Стража! - закричала она, в мгновение ока превращаясь из дворянки в гарпию, и хлестнула его по глазам, так что Эцио едва успел перехватить ее запястья. Вытащив из кожаного мешочка на поясе кусок бечевки, он вывернул руки Лукреции за спину и быстро связал запястья, потом швырнул ее на землю и наступил одной ногой на платье, не давая девушке вскочить и убежать. После этого Эцио обнажил меч и кинжал и застыл, готовый лицом к лицу столкнуться со стражниками, спешащими от здания на помощь госпоже. К счастью для Эцио, они хоть и были крепко сложены, но оказались легко вооружены и не носили кольчуг. Эцио не мог поменять позицию, потому что не мог позволить Лукреции вырваться и убежать (она уже попыталась укусить его за лодыжку, защищенную сапогом), поэтому пригнулся, уворачиваясь от клинка первого из подбежавших стражников и ударил того по незащищенному боку. Тот упал. Второй был более осторожен, но, заметив рычащую на полу Лукрецию, кинулся вперед, атакуя Эцио. Он ударил ассасина в грудь, но Эцио отбил удар вверх, сцепив оба клинка гардами, а потом, взмахнув левой рукой, послал кинжал прямо в голову противника. Стражник рухнул на землю. Последний, пользуясь тем, что Эцио не мог воспользоваться оружием, бросился вперед. Эцио резким движением кинул клинок, который, вращаясь, полетел вперед, к новому противнику. Последний стражник был вынужден вскинуть меч в попытке отбить лезвие, но было поздно - клинок порезал руку. Тот поморщился от боли, но сделал шаг вперед, замахнувшись мечом на Эцио. Ассасин восстановил равновесие и со злостью вонзил кинжал в тело атакующего. Все было кончено. Стражники лежали вокруг мертвые, а Лукреция впервые за все время заткнулась. Тяжело дыша, Эцио рывком поставил пленницу на ноги. - Пошли, - приказал он. - И не пытайся кричать, а то вырву тебе язык. Он потащил ее к двери, через которую ушел Пьетро, и вскоре оказался в коридоре. Эцио потащил упирающуюся Лукрецию вниз, к тюремным камерам. - Спасаешь принцесс из замка? Как романтично! - зло выплюнула Луреция. - Заткнись. - Полагаю, ты считаешь, что обвиняя, сея хаос и убивая всех, кого пожелаешь, ты послужишь великой цели? - Я сказал: заткнись. - Чего ты добиваешься? Чего? Разве ты не знаешь, насколько мы сильны? Эцио в нерешительности замер на лестнице, ведущей вниз. - Куда? - спросил он девушку. Она засмеялась, не удостоив его ответом. Эцио встряхнул ее. - Куда? - Налево, - буркнула она. Она некоторое время молчала, но потом снова заговорила. На этот раз Эцио не стал ее перебивать. Теперь он знал, куда идти. Она пыталась вырваться из захвата, поэтому ассасин сосредоточился на двух задачах: во-первых, не дать ей вырваться, а во-вторых, быть готовым к засаде охранников, защищающих замок. - Знаешь, что стало с семьей Пацци во Флоренции, когда ты сломил их? Твой дорогой друг Лоренцо, так же известный как Великолепный, завладел всем их имуществом и бросил Пацци в тюрьму. Всех их! Даже тех, кто не был замешан в заговоре против него. - Эцио невольно вспомнил, как Катерина отомстила тем, кто поднял против нее восстание в Форли. Меры принятые ей были куда более жестоки, чем те, что предпринял Лоренцо, которые выглядели попросту мягкими. Эцио отогнал эти мысли. - Женщинам было запрещено выходить замуж, надгробные плиты семьи были стерты в порошок, - продолжала Лукреция. - Целые поколения были вычеркнуты из исторических книг. Пуфф! Так просто! Но их не пытали и не казнили, - подумал Эцио. Вполне возможно, что в то время и в тех условиях действия Катерины были необходимы. Тем не менее, за эту жестокость Катерине пришлось заплатить преданностью людей, на которых она раньше могла положиться. Возможно, именно поэтому Чезаре удалось взять Форли. Но Катерина все еще оставалась ценным союзником. Эцио должен был об этом помнить. И еще о том, что нужно подавить все чувства, - воображаемые и реальные, - которые он испытывал к ней. - Ты и твои друзья-ассасины игнорируете последствия ваших действий. Вы довольствуетесь тем, что приводите все в движение, но не думаете о последствиях! - Лукреция остановилась, чтобы вдохнуть воздух, и Эцио грубо дернул ее за собой. Но это не заставило ее замолчать - В отличие от тебя Чезаре закончит начатое и принесет мир в Италию! Он убивает ради высшей цели, - опять-таки в отличие от вас! - Невежественность и бездеятельность делают из человека легкую цель, - возразил Эцио. - Говори что хочешь, - ответила Лукреция, заметив, что ее слова достигли цели. - В любом случае, я говорю впустую, ты - лицемер! Они добрались до камеры. - Помни, - прошептал Эцио, обнажив кинжал, - если попытаешься позвать охрану, твой язык... Лукреция тяжело дышала, но не произнесла ни звука. Эцио осторожно двинулся вперед. За столом сидели и играли в карты два охранника. Ассасин швырнул Лукреция на пол и прыгнул на стражников, убив их прежде, чем они успели среагировать. Потом он обернулся и бросился за Лукрецией, которая вскочила и побежала туда, откуда они только пришли, призывая на помощь. В два прыжка Эцио догнал ее, заткнул одной рукой рот, а второй прижал к себе, развернул и потащил к камере Катерины. Лукреция попыталась зубами прокусить руку в перчатке, но, видя бесполезность своих действий, сдалась и обмякла. Катерина уже стояла возле решетки, которую Эцио оставил открытой. - Привет Лукреция, - проговорила, неприятно улыбаясь, Катерина. – Как же я по тебе соскучилась! - Иди нахрен, шлюха! - Как всегда очаровательна, - сказала Катерина. - Эцио! Подтащи ее ближе, я возьму ключ, - обратилась она к ассасину, который тут выполнил ее приказ. Он увидел, как ладонь Катерины коснулась груди Лукреции, скользнула между ними и вытащила ключ, висевший на черном шелковом шнуре. Катерина протянула ключ Эцио, тот быстро отпер дверь. Тот же ключ отлично подошел к замку на цепях - Катерина по-прежнему была прикована к стене. Как только цепи были сняты, Эцио затолкнул в камеру Лукрецию. - Стража! Стража! - закричала Лукреция. - Да заткнись ты, - огрызнулась Катерина, схватила со стала стражников грязную тряпку и засунула этот кляп Лукреции в рот. Эцио веревкой связал ноги Лукреции, а потом захлопнул дверь в камеру и надежно ее запер. Эцио и Катерина посмотрели друг на друга. - Мой герой, - сухо улыбнулась она. Эцио проигнорировал эти слова. - Ты сможешь иди? Катерина попыталась, но пошатнулась. - Не думаю - кандалы, в которые они меня заковали, натерли ноги. Эцио вздохнул и поднял ее на руки. Ему придется бросить ее, словно куль, если они натолкнутся на стражу и ему потребуется быстро достать оружие. - Куда? - спросила она. - Сперва в конюшни. А оттуда нам удастся быстро уйти. - Почему ты спасаешь меня, Эцио? Нет, правда. Форли взят, и я для тебя бесполезна. - У тебя есть семья. - Но тебе-то они - чужие. Эцио не останавливался. Он помнил, в какой стороне от них находятся конюшни. Удачно, что Катерина оказалась единственной пленницей в этой части тюрьмы. Других охранников здесь тоже не было. Тем не менее, он шел тихо и быстро, хотя и не настолько быстро, чтоб бездумно угодить в ловушку. Он часто останавливался и прислушивался. Девушка на его руках казалась легкой, от ее волос все еще пахло ванилью и розами, напоминая от тех счастливых временах, когда они были вместе. - Послушай, Эцио... Той ночью, в Монтериджони... когда мы... купались вместе... Я хотела убедиться в твоей верности. В том, что ты защитишь Форли. Конечно, защита моего города была не менее важна для ассасинов, чем для меня самой, но... - она оборвала себя. - Ты понимаешь, Эцио? - Если ты хотела убедиться в моей верности, ты могла просто сказать об этом. - Я хотела, чтобы ты встал на мою сторону. - Тебе было недостаточно того, что моя преданность и мой меч - на твоей стороне. Ты хотела убедиться, что я верен тебе и в сердце. - Эцио шел, перенося вес девушки с одной руки на другую. - Но это всего лишь политика. Конечно. Я знал об этом. Не оправдывайся. Где-то глубоко внутри он ощутил, как замерло сердце, словно он рухнул в бездонную шахту. Почему от ее волос по-прежнему пахнет розами? - Катерина, - начал он, чувствуя как пересохло горло. - Они?.. Чезаре?.. Она смутно чувствовала то же, что и Эцио, и улыбнулась - одними губами, потому что ассасин не заметил в ее глазах и тени улыбки. - Ничего не было. Мое имя все еще чего-то стоит. Меня... не тронули. Они добрались до главных ворот в конюшню. Стражи не было, но ворота были надежно заперты. Эцио опустил Катерину на землю. - Попробуй немного походить. Нужно, чтобы к ногам вернулась сила. Он оглянулся, ища что-нибудь, что помогло бы отпереть врата. Не было ни засовов, ни ручек. Но должен же быть способ... - Попробуй там, - посоветовала Катерина. - Похоже, это какой-то рычаг? - Жди здесь, - произнес Эцио. - Как будто у меня есть выбор! Он подобрался к рычагу и увидел в полу квадратную дыру с открытым люком. Судя по запаху, это должно было быть что-то вроде зернохранилища. Вглядевшись вниз, Эцио увидел множество мешков. Еще там были ящики, огромное количество ящиков, заполненных чем-то похожим на порох. - Поторопись, - крикнула Катерина. Эцио взялся за рычаг и потянул. Сперва он не поддавался, но потом, под тяжестью тела, пошевелился и, наконец, легко скользнул в сторону. Врата распахнулись. Но в конюшне находились стражники, которые обернулись на скрип ворот и бросились к выходу, обнажив мечи. - Эцио! На помощь! Ассасин подбежал к ней, подхватил на руки и отнес к дыре в полу. - Ты что делаешь? Он держал ее прямо над отверстием. - Не смей! Эцио отпустил руки, не удержав смешка, когда она в панике вскрикнула. Расстояние было невелико, и ассасин увидел, как Катерина приземлилась на мягкие мешки. Потом Эцио обернулся к противникам. Бой был коротким и жестоким, стражники оказались вымотанными, к тому Эцио удалось застать их врасплох. Ассасин обращался с мечом куда лучше, чем многие из них. Тем не менее, одному из них удалось достать Эцио, но лезвие скользнуло по дуплету, просто порвав ткань. Эцио и сам ощутил, что устал. Когда все закончилось, Эцио помог Катерине выбраться из зернохранилища. - Сукин сын, - прошипела она, отряхиваясь. - Никогда больше так не делай. Эцио показалось, что теперь она двигается более уверенно. Ассасин выбрал лошадей, и вскоре те уже были оседланы и готовы к скачке. Он помог Катерине сесть на одну из них, сам оседлал вторую. С одной стороны от конюшни к главным воротам замка вела арка. Врата охранялись, но были открыты. Приближался рассвет, и, несомненно, вскоре из города в замок потянутся с товарами торговцы. - Скачи так изо всех сил, - напомнил Катерине Эцио. - Чтобы у них не было времени разобраться в том, что произошло. Сперва через мост, а потом на остров Тиберина. Там ты будешь в безопасности. Найди Макиавелли. Он ждет меня. - Мы оба должны выбраться отсюда! - Я поеду следом. Но сейчас я должен остаться и сделать что-0нибудь, что задержит стражников. Катерина так резко натянула поводья, что лошадь встала на дыбы. - Возвращайся назад целым, - сказала она. - Или я тебя никогда не прощу! Эцио пытался понять, что она имела в виду, когда Катерина послала лошадь в галоп. она пронеслась мимо охранников у ворот, те отшатнулись с ее пути. Когда Эцио убедился, что она отдалилась на достаточное расстояние, он проехал обратно через конюшню к зерно- и порохо-хранилищу. По пути он прихватил факел, висевший на стене. Эцио бросил факел в дыру, развернул лошадь и поскакал к воротам, обнажая на ходу меч. Стражники преградили ему путь, подняв алебарды. Эцио не знал, на что способна эта лошадь, но знал, что надо сделать. Он скакал прямо на стражников, а потом, в последнее мгновение, натянул поводья и наклонился вперед в седле, одновременно стукнул коленями лошадь. В тот же миг, когда лошадь бросилась вперед, со стороны конюшни раздался сильный взрыв. Он был прав! Это был порох! Земля задрожала от взрывов, некоторые из стражников инстинктивно бросились на землю. Лошадь, испуганная взрывами, все же оказалась достаточно решительна, чтобы все-таки прыгнуть. Она взлетела в воздух, перепрыгнув через стражников так же легко, словно перепрыгивала через забор. Чувствуя, как паника и смущение оставляют его, Эцио скакал в направлении восходящего солнца. Сердце его радостно билось. Он спас Катерину!
Из-за того, что я по-прежнему без редактора, вычитываю сама, поэтому могут быть ошибки. Если заметите что-то, например, непонятный кусок или опечатки, пишите в теме, поправлю.
Эцио не был уверен, что как и раньше сумеет оторваться ото всех возможных преследователей, поэтому развернул коня. Ему не хотелось отказываться от такого великолепного животного, но все-таки он отвел его на конюшню, где когда-то (казалось, целую жизнь назад) вместе с Макиавелли брал коней, и передал его главному конюху. Конюшни были чистыми и явно процветали, располагаясь в районе, избавившемся от правления Борджиа, к тому же владельцу удалось сохранить независимость, по крайней мере пока что. Оставив лошадь, Эцио пешком отправился на остров Тиберина. На берегу его уже ждал тайный паром Ассасинов. Оказавшись на острове, Эцио поспешил к убежищу. Там он узнал, что Катерина благополучно добралась до острова. Она лежала на чем-то вроде кровати возле двери, возле нее крутился доктор. Она улыбнулась, увидев Эцио, и попыталась сесть, но доктор мягко удержал ее. - Эцио! Рада видеть, что ты в безопасности. Он взял ее за руку и сжал. - Где Макиавелли? Катерина никак не отреагировала на пожатие, хотя возможно, она была еще слишком слаба. - Не знаю. Из тени в дальнем конце комнаты появился Ла Вольпе. - Эцио! Рад тебя снова видеть! Он обнял младшего друга. - Это я привел сюда графиню. А Макиавелли... Но тут двери распахнулись и вошел сам Макиавелли. Он выглядел растерянным. - Где ты был? - поинтересовался Лис. - Разыскивал Эцио. И я не обязан перед тобой отчитываться, - ответил Макиавелли, и Эцио с огорчением заметил, что между двумя его друзьями все еще существует напряженность. Макиавелли повернулся к Эцио и бесцеремонно спросил. - Что с Чезаре и Родриго? - Чезаре почти сразу отправился в Урбино. А Родриго в Ватикане. - Странно, - проговорил Макиавелли. - Родриго должен был быть в замке. - Действительно, очень странно, - невозмутимо вставил Ла Вольпе. Если Макиавелли и заметил колкость в голосе Ла Вольпе, он предпочел проигнорировать ее. - Что ж, мы зря потеряли время, - задумчиво сказал он, затем, спохватившись, быстро произнес. - Не обижайтесь, графиня. Мы рады видеть Вас в добром здравии. - Я не обижаюсь, - отозвалась Катерина. - Теперь, когда Чезаре уехал в Урбино, мы должны сосредоточиться на том, чтобы собрать силы. Макиавелли поднял брови. - Я думал, мы собираемся ударить прямо сейчас! Мы должны отправиться следом за ним и прикончить на месте. - Это невозможно, - ответила Катерина. - Я видела его армию. Она огромна. Вам никогда до него не добраться. - Мы будем работать здесь, - сказал Эцио. - В Риме. Мы уже неплохо начали. Поэтому нам нужно продолжать ослаблять влияние Борджиа, одновременно укрепляя собственное. На самом деле, я бы хотел приступить к этому немедленно. - Ты говоришь так, словно тебя уже избрали главой Ордена, - укоризненно произнес Макиавелли. - Но твое назначение не обсуждалось, не говоря уже об одобрении на совете. - А я считаю, что нам нужен руководитель, и как можно скорее, - возразил Ла Вольпе. - У нас нет времени на советы и одобрения. Братство необходимо объединить и усилить, и, клянусь своими деньгами, Эцио отлично для этого подходит. Макиавелли, я обращаюсь к тебе. Ты и я - двое самых влиятельных ассасинов в Братстве. Бартоломео будет обязан согласиться с нашим решением. Давай примем его прямо сейчас - если хочешь, можешь сохранить все в тайне, - а потом, когда-нибудь, проведем формальное голосование. Макиавелли собрался было что-то возразить, но, промолчав, лишь пожал плечами. - Я не подведу вас, - заверил Эцио. - Джильберто, я хочу, чтобы ты привел сюда Бартоломео и мою сестру, Клаудию. Есть кое-что, что нам предстоит обсудить. Никколо, прошу, пойдем со мной. По пути к выходу, Эцио остановился у постели Катерины. - Позаботьтесь о ней, - попросил он доктора. - Куда мы идем? - спросил Макиавелли, когда они снова оказались в центре города. - Я хочу тебе кое-что показать. Эцио прошел к ближайшей рыночной площади. Половина лавок была открыта: работала пекарня, отгонял мух от мяса мясник, а зеленщик выставлял на продажу вялого вида фрукты. Как и раньше, лучше всех шли продажи у владельцев винных лавок. Эцио заметил, как небольшой отряд солдат Борджиа направляется к лавке несчастного торговца кожей. - Смотри, - сказал Эцио, когда отряд вошел в небольшую толпу покупателей. - Я знаю, что происходит, - отозвался Макиавелли. - А я знаю, что ты знаешь, Никколо, - кивнул Эцио. - Прости, но ты смотришь на картину в целом. Ты понимаешь, что нужно сделать, чтобы политически сломить Борджиа, и лично я не сомневаюсь в твоей искренности, - он помолчал. - Но мы должны начать с чего-то меньшего. Борджиа безнаказанно забирают у людей все, что пожелают, держа власть в своих руках. Они смотрели, как стражники толкнули торговца на землю, а потом, смеясь, забрали с прилавка то, что захотели, и отправились дальше. Торговец поднялся с земли, с бессильной яростью смотря им вслед, а затем, чуть не плача, начал переставлять на прилавке товары. Каая-то женщина подошла, чтобы утешить его, но он лишь отмахнулся. Тем не менее, она осталась с ним рядом, смотря на него со смесью заботы и участия. - Почему ты не помог ему? - поинтересовался Макиавелли. - Позволил им сделать это? - Послушай, - вздохнул Эцио. - Помочь одному - это, конечно, хорошо, но это не решит проблему. Они вернутся, когда нас не будет рядом, и все повторится. Посмотри на то, что здесь продают. Овощи вялые, мясо испорчено, хлеб черствый. Все лучшее достается Борджиа. Как думаешь, почему все они пьют? Макиавелли пожал плечами. - Я не знаю. - От горя, - отозвался Эцио. - У них нет надежды, их всячески притесняют. Они хотят забыть об этом. Но мы все изменим. - Как? - Привлечем их на нашу сторону, - он развел руками. - Именно с этих людей начнется наше сопротивление Борджиа. - Мы уже говорили об этом, - резко ответил Макиавелли. - Ты шутишь. - Я начну с этого торговца. Чтобы победить в войне, Никколо, нам нужны верные солдаты, которые будут сражаться за нас. Мы должны посеять в их умах семена бунта, - он снова помолчал, а затем, более серьезно, продолжил. - Государство запугало этих людей, сделав их своими врагами. Если мы привлечем их на свою сторону, у нас будут люди, которые сломят власть Борджиа. Макиавелли посмотрел на друга долгим, тяжелым взглядом. - Тогда иди, - сказал он, наконец. - Иди и завербуй наших первых новобранцев. - Я и собирался это сделать, - ответил Эцио. - Скоро ты увидишь, как из группы полных решимости мужчин и женщин, которых я соберу вокруг нас, я выкую меч, способный отрезать головы и руки с ногами Борджиа... и даже самим тамплиерам.
Успешно закончив начатую утром работу, и втайне приобщив нескольких недовольных граждан к делу ассасинов, Эцио вернулся в центр планирования операций на Тиберинском острове. Кроме преданных слуг, работавших и охранявших убежище, здесь было пусто, и Эцио надеялся, что у него наконец-то появилось свободное время, чтобы как следует все обдумать и спланировать. Но, уже оказавшись на месте, Эцио понял, что у него посетитель. Тот, кто хотел убедиться, что его присутствие не будет замечено, кто терпеливо ждал, пока слуги разойдутся по своим делам по всему зданию, и только потом дал о себе знать. - Пссс! Эцио! Сюда! - Кто здесь? - тут же встревожился Эцио, хотя и подумал, что этот голос кажется ему знакомым. По обеим сторонам от тропинки, ведущей к убежищу, росли высокие кусты, и никому за пределами Братства об Убежище известно не было. Если была хоть какая-то возможность, что кто-то вызнал секрет... - Сюда! - Кто это? - Это я! На тропинку из своего укрытия вышел Леонардо да Винчи, как всегда великолепно одетый и смущенный. - Лео! Господи! Но Эцио тут же вспомнил, кто был новым хозяином Леонардо, и подавил первое желание подойти и обнять старого друга. Леонардо заметил его реакцию. Друг Эцио немного постарел, но можно было быть уверенным, что он не растерял ни стремительности, ни заразительного энтузиазма. Леонардо шагнул вперед, голова его была опущена. - Я не удивлен, что ты не проявляешь особого энтузиазма, увидев меня. - Должен признать, Лео, ты меня разочаровал. Леонардо развел руками. - Я знал, что ты проник в замок. Это мог быть только ты. Так я понял... что ты все еще жив! - Разумеется, твои новые хозяева сказали бы тебе, если бы это было не так. - Они ничего мне не говорят! Я для них не более чем слуга, - в глазах Леонардо мелькнул огонек. - Но они мне верят. - Лишь пока ты им нужен. - Думаю, я способен все время держать их на шаг позади, - Леонардо сделал к Эцио еще один шаг, неуверенно протянув руку. - Как же хорошо снова видеть тебя, мой друг. - Ты создал для них оружие - мы ничего не можем противопоставить новым пистолетам. - Знаю. Но если ты позволишь мне объяснить... - Как ты нашел это место? - Я могу все объяснить... Леонардо выглядел таким раскаявшимся, таким несчастным, и казался настолько искренним, что сердце Эцио, призирая самое себя, потеплело от радости снова увидеть старого друга. Кроме того ассасин подумал, что Леонардо, без сомнения, пришел сюда, рискуя собственной жизнью. И что если Леонардо хочет восстановить их дружбу, то он, Эцио, был бы полным глупцом, недостойным быть главой Братства, если бы отказался от дружбы и партнерства с таким человеком. - Иди сюда! - воскликнул ассасин, широко раскинув руки. - Эцио! - Леонардо кинулся к другу, и двое мужчин крепко обнялись. Эцио провел друга внутрь убежища, где они и расположились. Эцио знал, что Катерину перенесли во внутреннюю комнату, где она могла отдохнуть в тишине и покое, и что доктор приказал ее не беспокоить. Он боролся с искушением нарушить приказ доктора, но он мог поговорить с ней и позднее. Кроме того, появление Леонардо заставило поменять приоритеты местами. Эцио захватил с собой вино и лепешки. - Расскажи мне все, - попросил Эцио. - Я все объясню. Но сперва, прости меня. Борджиа силой заставили меня служить им. Если бы я отказался, они бы сделали так, чтобы я умирал долго и в страшных муках. Они подробно рассказали, что сделают со мной, если я откажусь им помогать. Даже теперь я не могу вспоминать об этом без содрогания. - Теперь ты в полной безопасности. Леонардо покачал головой. - Нет! Я должен к ним вернуться. Я буду куда более полезен для тебя, если они будут уверены, что я все еще работаю на них. Я и так сделал все от меня зависящее, чтобы создать для них как можно меньше различных устройств, - Эцио хотел его перебить, но Леоонардо вскинул дрожащую руку. - Пожалуйста, считай это исповедью, я хочу закончить. Тогда ты будешь волен судить меня так, как посчитаешь нужным. - Никто тебя не осудит, Леонардо. Леонардо еще сильнее напрягся. Не обращая внимание на угощение, он наклонился вперед, к Эцио. - Я сказал, что работаю на них под принуждением,- продолжил он, - но это еще не все. Ты же знаешь, я стараюсь держаться подальше от политики. Я не хочу ввязываться в неприятности. Но те, кто стремится к власти, ищут меня, потому что знают, что я могу для них сделать. - Я знаю. - Но я тоже в игре. Мне приходится играть, чтобы выжить. Почему я так хочу выжить? Потому что я хочу еще так много сделать! - Он перевел дыхание. - Я даже не могу тебе рассказать, Эцио, сколько мыслей в моей бедной голове! - Он сделал всеобъемлющий жест, показавшийся Эцио жестом отчаянья. - Еще предстоит столько открытий! Эцио промолчал. Это ему тоже было известно. - Вот так, - закончил Леонардо. - Теперь ты все знаешь. - Почему ты пришел сюда? - Чтобы загладить свою вину. Я хотел заверить тебя, что сердцем я не с ними. - Что им от тебя надо? - Все, что они только смогут от меня получить! В первую очередь военные машины. Они знают, на что я способен. Леонардо вытащил пачку бумаг и передал другу. - Это некоторые из устройств, которые я сделал для них. Взгляни! Вот бронированная машина, которая, если она верно построена, способна передвигаться по любой местности. Люди, спрятанные внутри, могут вести огонь из пушек - огромных пушек - оставаясь полностью защищенными. Я назвал ее "танк". Эцио побледнел, когда увидел чертежи друга. - И он... уже построен? Леонардо хитро улыбнулся. - Я же сказал: "если она построена правильно". К сожалению, как видно из чертежей, эта штука способна поворачиваться только вокруг своей оси! - Ясно, - улыбнулся Эцио. - Теперь смотрю сюда. Эцио увидел изображение всадника, управляющего парой лошадей, запряженных бок о бок. Сзади была расположены длинные горизонтальные шесты, спереди и сзади, к которым крепились колеса, вращающие косообразные устройства, которые были способны перерубить любого врага, на которого направлял лошадей всадник. - Дьявольское устройство, - ужаснулся Эцио. - Да! Но, к сожалению, сам всадник... полностью беззащитен, - глаза Леонардо снова заблестели. Эцио расплылся в улыбке, но тут же стер ее с лица. - А как же те пушки, что ты им дал? Леонардо пожал плечами. - Церберу нужно было бросить какую-нибудь подачку, - пояснил он. - Я должен был дать им хоть что-то работающее, чтобы они не заподозрили меня. - Но это слишком эффективное оружие. - Да, верно, - но они намного хуже того маленького пистолета. который я когда-то сделал для тебя, несколько лет назад, основываясь на чертежах из Кодекса. Правда, жаль, что я не смог удержаться от соблазна сделать еще один. Эцио с грустью вспомнил утраченное оружие из Кодекса. Но он должен вернуть его. - В бумагах есть что-нибудь еще? Хотя они были одни, Леонардо понизил голос. - Я скопировал не только чертежи больших машин, но и те страницы, где показано, как они могут использоваться в битве, - он иронически развел руками. - Увы, в бою они будут не особо эффективны! Эцио с восхищением посмотрел на старого друга. Этот человек создал для венецианцев субмарину, которую те использовали против турецких галер! Если бы он не внес в эти чертежи намеренные дефекты, они никогда бы не смогли совладать с Борджиа. Он был рад снова приветствовать Леонардо. Этот человек стоил дороже двух армий. - Ради Бога, Лео, хотя бы выпей бокал вина. Я знаю, что теперь я у тебя в неоплатном долгу. Но Леонардо отмахнулся от предложенного бокала. - Есть более важные новости. Ты знаешь, что Яблоко у них? - Конечно. - Они принесли мне его для исследований. И ты, и я уже знаем, какой силой оно обладает. Родриго знает немного меньше, но он куда умнее Чезаре, хотя Чезаре любит наблюдать за исследованием. - Сколько ты рассказал им о Яблоке? - Куда меньше, чем мог, но я должен был рассказать хоть что-то. К счастью, Чезаре, кажется, был доволен и этими довольно ограниченными возможностями, о которых я ему рассказал. Но Родриго знает куда больше, и его терпение кончается. - Леонардо помолчал. - Я думал о том, чтобы украсть его, но оно под постоянным наблюдением, а мне разрешено исследовать его только под строгим контролем. Но мне хватило сил, чтобы отыскать тебя. Ты знаешь, что Яблоко у Чезаре. Просто великолепно. - Ты рассказал им о его особенностях? - Конечно, нет! Все, что я хочу, чтобы оно вернулось к законному владельцу. - Не бойся, Лео. Мы вернем его. Постарайся держать Борджиа и дальше в неведении, насколько возможно, и если сможешь, сообщай о том, какую информацию о Яблоке ты им предоставишь. - Хорошо. Эцио помолчал. - Есть еще кое-что... - Расскажи. - Я потерял все оружие из Кодекса, которое ты для меня сделал. - Ясно. - Только первоначальный клинок все еще со мной. Но пистолет, отравленный и двойной клинки, защитная пластина - все утеряно. - Хммм, - пробормотал Леонардо, потом улыбнулся. - Восстановить их не будет проблемой. - Правда? - Эцио едва смог поверить в это. - Чертежи, которые ты мне передал, все еще во Флоренции, надежно спрятаны моими помощниками Аньоло и Инноченто. Борджиа никогда их не получат. Даже если им - не дай бог! - удастся захватить Флоренцию, или если это сделают французы, у Аньоло есть четкий приказ уничтожить бумаги. Ни Аньоло, ни Инноченто - не то, чтобы я не доверял им, - никогда не смогут сделать это оружие без моей помощи. А я... я никогда не забываю чертежей. Однако... Он почти смущенно замолчал. - Тебе придется заплатить мне за материалы, которые мне понадобятся. И деньги вперед. - Серьезно?- поразился Эцио. - Ватикан тебе не платит? Леонардо закашлялся. - Очень... очень мало. Мне кажется, они считают, что моя жизнь - уже достойная плата. И я не настолько глуп, чтобы полагать, что день, когда мои услуги станут... ненужными, никогда не настанет. Они убьют меня так же легко, как убили бы собаку. - Да, - отозвался Эцио. - Они скорее убьют тебя, чем позволят работать на кого-то еще. - Да, я думал о том же, - согласился Леонардо. - И оттуда действительно не сбежать. Не то, чтобы я хотел... Я хотел бы, чтобы Борджиа были разбиты. Я так глубоко увяз во всей этой политике! Но мой любимый Милан в руках французов... - он погрузился в размышления. - Может быть... потом... когда все это закончится... Я мог бы попытать удачу во Франции. Говорят, это цивилизованная страна... Пришло время вернуть друга с небес на землю. Эцио сходил к железному сундуку и достал оттуда кожаный мешочек, полный дукатов. Его он и передал Леонардо. - Оплата за оружие из Кодекса, - быстро пояснил он. - Когда оно будет готово? Леонардо задумался. Это будет сложнее, чем в прошлый раз, - произнес он. - Я должен буду работать в тайне, в одиночку - я не могу полностью доверять тем, кто помогает мне у Борджиа. - Он помолчал. - Я свяжусь с тобой снова. Как только смогу, обещаю. - Он взвесил на ладони тяжелый мешочек. - Кто знает, тут там много денег, что возможно я смогу предоставить тебе новое оружие, по моим собственным чертежам, конечно, но, думаю, оно тебе пригодится. - Тем, что ты делаешь для нас, ты заслужил мою вечную благодарность, и буду защищать тебя, где бы ты ни оказался, - пообещал Эцио. Он сделал заметку в памяти, чтобы послать пару новобранцев, как только они закончат подготовку, внимательно следить за Леонардо и регулярно о нем докладывать. - Как мы будем связываться? - Я хотел предложить - вот так, - сказал Леонардо, взял кусок мела и начертил на столе перед ними руку с вытянутым указательным пальцем. - Великолепно, - одобрил Эцио. - Спасибо, это просто эскиз картины, которую я задумал - святой Иоанн Креститель. Я нарисую где-нибудь этот знак. Садись туда, куда он указывает. Эцио подчинился. - Вот так, - подытожил Леонардо. - Скажи своим людям, пусть держат глаза открытыми. Если они увидят один из таких знаков, - для других он будет выглядеть просто как обычный рисунок, - пусть дадут тебе знать. Приходи на это место. Так мы и встретимся. - Отлично, - еще раз одобрил Эцио. - Не волнуйся, я постараюсь убедиться, что тебя предупредили. На тот случай, если ты отправишься на какое-нибудь задание или еще куда. - Спасибо. Леонардо встал. - Мне пора. Иначе меня раскроют. Но сперва... - Сперва что? Леонардо усмехнулся и подкинул в руке мешочек с деньгами. - Сперва я пройдусь по магазинам!
Эцио покинул убежище вскоре после ухода Леонардо, чтобы продолжить вербовку и занять себя хоть чем-нибудь. Он с нетерпением ждал момента, когда получит новое оружие из Кодекса. Когда, уже на закате, Эцио вернулся, чтобы встретиться со своими союзниками, он обнаружил, что Макиавелли его опередил. Катерина сидела рядом с ним в кресле, ноги ее были укрыты пледом. Макиавелли как обычно не стал церемониться. - Где ты был? - спросил он. Эцио его тон не понравился. - У каждого из нас свои секреты, - ответил он, стараясь сохранять спокойствие. - Могу ли я поинтересоваться, чем занимался ты? Макиавелли улыбнулся. - Я улучшил нашу голубиную почту. Теперь мы можем использовать голубей, чтобы отправлять сообщения новобранцам по всему городу. - Отлично. Спасибо, Никколо. Они посмотрели друг на друга. Макиавелли был почти на десять лет моложе Эцио, в его глазах (и в этом не приходилось сомневаться) все еще можно было заметить стремление к независимости и амбициозность. Он возмущен, что лидером стал Эцио? Надеялся, что выбор падет на него самого? Эцио отогнал эти мысли прочь: нет, конечно. Макиавелли был скорее теоретиком, дипломатом, политиком. Он мог не сомневаться в его полезности - и в его преданности - Братству. Если бы только Эцио мог окончательно убедить в этом Лиса. Откликаясь на его мысли, в убежище вошел Лис в сопровождении Клаудии. - Есть новости? - поинтересовался Эцио, как только они поприветствовали друг друга. - Бартоломео просил передать извинения. Кажется, генерал Валуа усилил натиск. - Понятно. - Они с удвоенной силой продолжают нас атаковать. Но мы защищаем свою землю. - Хорошо. - Эцио повернулся к сестре и холодно кивнул. - Клаудиа, - проговорил он, склонив голову. - Брат, - ледяным тоном вторила она. - Прошу вас, садитесь, - сказал Эцио. Когда все расселись, Эцио продолжил: - У меня есть план, как остановить Борджиа. - Я предлагаю, - немедленно перебил Макиавелли, - лишить его либо средств, либо сторонников. - Благодарю, Никколо, - спокойно проговорил Эцио. - Мой план лишит его и того, и другого. Если мы лишим его средств, Чезаре потеряет армию и вернется ни с чем. Где он берет деньги? - Мы знаем, - ответил Лис, - что в основном он зависит от денег Родриго, банкиром которого является Агостино Киджи. Но у Чезаре есть и свой банкир, нам пока не известно, кто он, но у нас есть кое-какие подозрения. Эцио решил, что в данный момент ему лучше не делиться собственными подозрениями. Было бы лучше, если б они подтвердились, если возможно, людьми Лиса. - Я знаю человека, - он часто посещает "Цветущую розу" - который должен денег этому банкиру. Сенатор Эгидио Троке постоянно жалуется девочкам на жизнь. - Отлично, - кивнул Эцио. – Я займусь этим. - Есть кое-что еще, - добавил Макиавелли. - Нам сообщили, что Борджиа собираются разместить французские войска на дороге, ведущей к замку Сан-Анджело. Похоже, твое нападение взволновало их. По всей видимости, Чезаре планирует вернуться в Рим. Немедленно. Почему так скоро - я не знаю. Но мы выясним это. В любом случае, когда он вернется, он будет окружен такой охраной, что тебе никогда до него не добраться. Наши шпионы докладывают, что Чезаре хочет сохранить свое возвращение в тайне, по крайней мере, пока что. - У него что-то есть в рукаве, - предположил Лис. - Блестящая мысль, - отозвался Макиавелли, и двое мужчин обменялись враждебными взглядами. От Эцио это не ускользнуло. - Похоже, что лучший вариант для нас - загнуть в угол этого французского генерала, Октавиана, и убить его. Как только его не станет, французам перейти к обороне, а значит, они покинут свои позиции у замка Сан-Анджело. Впервые за все время подала голос Катерина: - Даже если так, Эцио... Даже если солдаты покинут свою службу, папская гвардия продолжит защищать мост и главные ворота. - Да, - согласился Лис, - но есть потайной вход. У последнего любовника Лукреции, актера Пьетро Бенинтенди, есть ключ. - У него? - удивился Эцио. - Я видел их в замке. - Я пошлю людей выяснить, где он, - пообещал Лис. - Это будет несложно. Катерина улыбнулась. - Звучит неплохо. Я тоже хочу помочь. Есть вероятность, что у него отберут ключ, и он перестанет встречаться с Лукрецией. Эта сучка быстро теряет интерес к своим игрушкам. - Минуточку, графиня, - перебил Макиавелли. - Но мы обойдемся без вашей помощи. Катерина с удивлением посмотрела на него. - Почему? - Потому что мы хотим вывезти вас из города - возможно, во Флоренцию, по крайней мере, до тех пор, пока не сможем отбить Форли. Ваши дети уже в безопасности. - Он оглядел всех. - Ваше спасение имеет неприятные последствия. Глашатаи по всему городу объявляют о щедром вознаграждении тому, кто доставит графиню Борджиа, живой или мертвой. И никакие взятки не заткнут им рты. Наступила тишина. Потом Катерина встала, плед упал на пол. - Похоже, что я не могу больше здесь оставаться, - сказала она. - Прошу меня извинить. - О чем ты говоришь? - встревожено спросил Эцио. - О том, что здесь я в опасности... - Мы тебя защитим! - И, что более важно, я у тебя в должниках, - она посмотрела на Макиавелли и добавила: - Не так ли, Никколо? Макиавелли промолчал. - Я все сказала, - отрезала Катерина. - И немедленно буду собираться в дорогу.
- Ты уверена, что сможешь ехать верхом? - спросил Эцио у Катерины. - Ну, я же ехала из замка, когда ты меня спас. - Да. Но тогда не было выбора. - А сейчас есть? Эцио промолчал. Наступило утро, и теперь Эцио смотрел, как Катерина и две служанки, которых выделила ей в помощь Клаудиа, упаковывают одежду и провизию. Завтра утром, еще до рассвета, она покинет город. Небольшой отряд людей Эцио должен был проехать часть пути вместе с ней, чтобы убедиться, что она благополучно покинула Рим. Эцио хотел присоединиться к ним, но Катерина отказалась. - Не люблю прощаться, - пояснила она. - Долгие проводы - лишние слезы. Он смотрел, как она хлопотала, собираясь в дорогу. Он подумал о временах, когда они еще были вместе, много лет назад, в Форли, а потом о том, как наивно было считать их встречу в Монтериджони возобновлением старых отношений. Ему показалось, что Братство Ассасинов завладело всей его жизнью... И оставило в одиночестве. - Я хочу, чтобы ты осталась, - попросил он. - Эцио, я не могу. Ты же знаешь. - Пусть служанки уйдут. - Я спешу. - Выстави их. Это ненадолго. Катерина поступила, как он и просил, но от Эцио не скрылось, с какой неохотой она сделала это. После этого Катерина повернулась к нему и сказала: - Через пять минут по водяным часам они вернутся, можешь быть уверен. Теперь, когда они наконец-то остались одни, Эцио не знал, с чего начать. - Ну? - спросила она более мягко, и Эцио увидел беспокойство в ее глазах, хотя и не мог предположить, чем она могла быть обеспокоена. - Я... Я тебя освободил, - запинаясь, произнес он. - Да, и я благодарна тебе за это. Но почему ты не сказал остальным, что сделал это лишь потому, что я для вас по-прежнему полезный союзник... даже без Форли? - Мы отобьем Форли. - И тогда я вернусь туда. Эцио снова замолчал. Сердце его заполнила пустота. Она подошла ближе и положила ладони ему на плечи. - Эцио, послушай. Без Форли я бесполезна. Если я и уезжаю сейчас, то лишь затем, чтобы оказаться в безопасном месте... рядом с детьми. Разве ты не желаешь, чтобы так все и было? - Желаю. - Тогда... - Я освободил тебя не потому, что ты ценный союзник. На этот раз замолчала Катерина. - Я сделал это, потому что... - Молчи, Эцио. - Почему: - Потому что я не смогу ответить тебе тем же. Никакое оружие не смогло бы ранить его сильнее, чем эти слова. - Ты всего лишь использовала меня? - Это звучит слишком грубо. - А как мне еще это называть? - Я пыталась тебе объяснить. - Ты безжалостная женщина. - Я женщина, у которой есть незаконченные дела и долг. - И значит, цель оправдывает средства. Катерина помолчала, а потом ответила: - Я уже пыталась тебе это объяснить. Смирись с этим. - Она убрала от него руки. Он заметил, что мысленно она снова вернулась к подготовке к путешествию. Она посмотрела на еще не сложенные вещи. Он опрометчиво подумал: "К черту Братство! Я знаю, чего хочу! Почему я не могу пожить так, как пожелаю, хотя бы для разнообразия?" - Я еду с тобой, - произнес он. Она снова обернулась к нему, глаза Катерины были серьезны. - Эцио, выслушай. Возможно, ты принял решение, но сделал это слишком поздно. Возможно, я тоже опоздала. Теперь ты глава Ордена Ассасинов. Не смей бросать начатое - это огромная работа по восстановлению Рима, особенно после того, как Монтериджони был разрушен. Без тебя все снова пойдет ко всем чертям, и кто тогда всем нам поможет? - Ты никогда по-настоящему не хотела, чтобы я был с тобой. Он посмотрел на нее. Катерина все еще стояла здесь, в одной с ним комнате, но мыслями была уже далеко. Он не знал, как давно она от него отдалилась, - возможно, она никогда и не была рядом. Возможно, он сам просто надеялся на это, или всё выдумал. В этот миг Эцио почувствовал, что смотрит на умершую любовь, но все еще не мог поверить в то, что она умерла. Но, как и в случае с любой другой смертью, Эцио понимал, что теперь у него нет иного выбора, кроме как принять её. В дверь постучали. - Войдите, - позвала Катерина, и в комнату вошли служанки. Эцио оставил их заниматься делами. На следующее утро он был полон решимости проводить Катерину и отряд, но не смог. Было холодно. Когда он добрался до площади в безопасном районе города, все уже сидели в седлах, лошади волновались. Возможно, хотя бы сейчас, в последний момент, Катерина уступит ему. Но ее взгляд, хоть в нем и светилась доброта, смотрел сквозь него. Эцио подумал, что было бы намного лучше, если бы она не смотрела с такой добротой. Доброта была почти оскорблением. Все, что он смог сказать, это: "Удачи, графиня... и прощайте". - Надеюсь, мы еще не прощаемся. - А я думаю, как раз наоборот. Она еще раз посмотрела на него. - Что ж... тогда и тебе удачи, мой принц. И... Да победят Ассасины! Она развернула лошадь и не говоря ни слова, не бросив на него даже прощального взгляда, поскакала во главе сопровождающего ее отряда на север, прочь из его жизни. Он смотрел им вслед, пока они не превратились в едва различимые точки на горизонте, одинокий мужчина средних лет, которому выпал последний шанс найти любовь, а он его упустил. - Да победят Ассасины, - глухо пробормотал Эцио себе под нос, а потом повернулся и пошел обратно, в спящий город.
Неизбежное возвращение Чезаре заставило Эцио отложить на время горе и взяться за дело, которое предоставила ему Судьба. Первым делом чтобы лишить Чезаре финансирования, необходимо было найти и обезвредить его банкира, а ниточка, ведущая к нему, вела из "Цветущей розы". - Зачем ты пришел? - даже если бы Клаудиа пожелала этого, она не смогла бы быть еще менее дружелюбной. - На собрании ты рассказывала о сенаторе. - Да. И что? - Ты сказала, что он должен денег банкиру Чезаре. Он здесь? Она пожала плечами. - Поищи его на Капитолийском холме. И я не думаю, что тебе потребуется моя помощь в этом деле. - Как он выглядит? - Дай подумать... обычно? - Не играй со мной, сестра! Клаудиа немного смягчилась. - Ну, ему около шестидесяти, худой, выглядит нервным, гладко выбрит, с седыми волосами, ростом примерно с тебя, может немного ниже. Его зовут Эгидио Троке. Он упрям, Эцио, пессимист, стоит на своем. Тебе придется потрудиться, чтобы уговорить его. - Спасибо,- Эцио строго посмотрел на сестру. - Я собираюсь разыскать этого "Банкира" и убить его. У меня есть идея, насчет того, кто он, но мне нужно знать, где его искать. Этот сенатор приведет меня к нему. - У Банкира много охраны. Тебе предстоит приложить много усилий, чтобы добраться до него. - Думаешь, я не справлюсь? - Мне все равно. - Послушай, Клаудиа, если я был с тобой груб, то лишь потому, что беспокоился о тебе. - Избавь меня от объяснений. - Ты хорошо справляешься... - Спасибо на добром слове... - ...но мне нужно, чтобы ты сделала для меня еще кое-что. Когда я уничтожу Банкира, мне понадобятся твои девушки, чтобы спрятать его деньги в безопасном месте. - Сообщи мне, когда - или лучше сказать "если"? - расправишься с ним. - Только... будь осторожна. Эцио, в плохом настроении отправился на Капитолийский Холм, административный центр Рима. Там он увидел кое-что занятное. На широкой площади, вокруг которой располагались правительственные здания, в сопровождении секретарей и помощников, державших кожаные папки с документами, ходили от здания к зданию сенаторы. Помощники суетились вокруг хозяев. Каждый из сенаторов пытался выглядеть чрезвычайно важным и занятым. Эцио смешался с толпой, выискивая человека, подходившего под описание Клаудии. Миновав толпу, ассасин насторожил уши, в надежде услышать хоть что-нибудь, способное помочь ему в поисках. Среди сенаторов не было никого похожего на Эгидио, хотя Эцио показалось, что он наконец-то отыскал его коллег, поглощенных оживленной беседой. - Эгидио снова просил денег, - проговорил один. - Как всегда. И на что на этот раз? - Предложил сократить количество публичных казней. - Это просто смешно! Эцио перебрался к другой группе сенаторов и подслушал еще один разговор. Он пока не понял, был ли Эгидио просто воинствующим (а значит глупым) либеральным реформатором или же довольно неуклюжим мошенником. - Эгидио ходатайствовал о прекращении пыток свидетелей в уголовном суде, - сообщил кто-то. - Глупая попытка! - отозвался загнанного вида мужчина, с которым тот разговаривал. - Это просто блеф. Чего он действительно хочет, так это заполучить деньги, чтобы рассчитаться с долгами! - Эгидио хочет запретить выкуп преступников! - Да ладно! Такое никогда не произойдет! Каждый житель, к которому закон отнесся несправедливо, безусловно, должен иметь возможность заплатить за возможность уйти от наказания! Это наш долг! В конце концов, Святой Отец, который и разрешил выкуп преступников, последовал примеру самого Христа, сказавшего: "Блаженны милостивые!" Очередная афера Борджиа для того, чтобы получить еще больше денег, подумал Эцио, а другой сенатор добавил: - Почему мы должны давать Эгидио деньги? Все знают, на что он их тратит. Оба рассмеялись и ушли по своим делам. Тут внимание Эцио привлек отряд стражников Борджиа в бордово-желтых мундирах. Ассасин заметил у них личный герб Чезаре - двух алых быков, делящих на четыре части лилии - вышитый на их дуплетах. Их появление всегда предвещало проблемы, поэтому Эцио двинулся к ним и, подойдя ближе, увидел, что они окружили сенатора. Другие сенаторы вели себя так, словно не происходило ничего не обычного, но Эцио заметил, что они держатся на приличном расстоянии от стражников. Несчастный сенатор в точности подходил под описание Клаудии. - Хватит спорить, - приказал командир отряда стражников. - Давай деньги, - добавил капрал. - Долг есть долг. Эгидио не проявлял никаких признаков самоуважения. Он умоляюще попросил: - Дайте старику отсрочку! - Сенатора затрясло. - Прошу вас! - Нет, - прорычал сержант, кивнул двум своим людям. Те схватили Эгидио и швырнули на землю. - Банкир послал нас забрать долг, и тебе известно, что это значит! - Прошу! Дайте мне время до завтра... до сегодняшнего вечера! Клянусь, я найду деньги! - Плохой ответ, - ответил сержант и пнул сенатора по солнечному сплетению. Потом отступил, и капрал вместе с еще двумя солдатами принялись избивать лежащего старика. - Так вам из него денег не выбить, - проговорил Эцио, выходя из тени. - Ты кто такой? Его друг? - Скорее заинтересованный наблюдатель. - Тогда бери свой интерес и засунь себе в задницу! Это не твое собачье дело! Как Эцио и надеялся, сержант подошел к нему слишком близко. Ассасин с привычной легкостью извлек скрытый клинок, взмахнул рукой и перерезал офицеру глотку чуть выше воротника мундира. Остальные стражники в изумлении застыли, смотря, как их командир падает на колени, тщетно зажимая руками рану, из которой фонтаном хлестала кровь. Прежде чем они среагировали, Эцио кинулся на них, и несколько секунд спустя они присоединились к командиру в смерти, глотки у всех троих были перерезаны. У Эцио не было времени для схватки на мечах - только для быстрого эффективного убийства. Площадь, словно по мановению волшебной палочки, опустела. Эцио помог сенатору подняться на ноги. На его одежде была кровь, а сам сенатор выглядел шокированным. Но это был шок, смешанный с облегчением. - Нам лучше уйти отсюда, - предложил Эцио. - Я знаю одно место. Иди за мной, - отозвался Эгидио, и очень быстро для своего возраста кинулся в переулок между двумя большими зданиями правительства. Они прошли по проулку вниз, повернули налево, спустились вниз по лестнице в подвал. Сенатор быстро отпер дверь, и впустил Эцио в маленькую, темную, но удобную на вид комнатку. - Это мое убежище - пояснил Эгидио. - Весьма полезно для человека, у которого столько кредиторов, как у меня. - Но один из них весьма влиятелен. - Я ошибся, связавшись с Банкиром. Я не в полной мере смог оценить последствия такого шага. Лучше б я связался с Киджи. По крайней мере, он честен, насколько это вообще возможно для банкира! - Эгидио помолчал. - Но... кто ты такой? Добрый самаритянин в Риме? Я думал, они все вымерли. Эцио решил не медлить. - Вы Эгидио Троке, сенатор? Эгидио удивился. - Только не говори мне, что я должен денег еще и тебе! - Нет... но вы можете мне помочь. Я ищу банкира Чезаре. Сенатор выдавил слабую улыбку. - Банкира Чезаре Борджиа? Ха! А ты..? - Скажем так, я - друг семьи. - Сейчас у Чезаре много друзей. К несчастью, я не отношусь к их числу. Так что прошу меня простить, но мне надо собрать вещи. - Я тебе заплачу. Эгидио остановился и нервно обернулся. - Заплатишь? Что за чудо! Он в одиночку справился со стражниками, а теперь предлагает деньги! Скажи, где ж ты был всю мою жизнь? - Меня послали не небеса. Если поможешь мне, я помогу тебе. Все очень просто. Эцио обдумал предложение. - Пойдем к моему брату. Они не станут с ним конфликтовать, а здесь мы остаться не можем - тут слишком удручающе, к тому же мои - осмелюсь предположить, наши? - враги слишком близко. - Пойдем. - Но тебе придется защищать меня. За мной охотится много солдат Чезаре, они будут не очень-то дружелюбны, если ты понимаешь, о чем я, - особенно после того представления, что ты устроил на площади. - Пошли. Эгидио осторожно вышел, убедился, что никого нет, и только потом пошел по лабиринту переулков и убогих улочек, по краю пересек небольшую площадь и несколько рынков. Дважды им встречались отряды стражников, и дважды Эцио вступал с ними в бой. Казалось весь город ополчился против Эцио и Эгидио - двое мужчин представляли для приспешников Борджиа желанную добычу. Время было не на стороне Эцио, так что когда на другой стороне небольшой площади появилась пара стражников, ассасин и Эгидио были вынуждены просто сбежать. Эцио с грузом в виде Эгидио не мог взобраться на безопасные крыши, поэтому единственное, что ему оставалось сделать - полностью положиться на знание Эгидио Рима. Наконец-то они добрались до нового, красиво выглядящего особняка, окруженного высокой стеной, в нескольких кварталах от Престола Святого Петра. Эгидио отпер небольшую металлическую дверь в стене и провел Эцио во внутренний двор. Оказавшись внутри, оба вздохнули с облегчением. - Похоже, кто-то действительно хочет твоей смерти, - выдохнул Эцио. - Нет - они хотят, чтобы я сперва заплатил. - Почему? Значит, как только они получат свои деньги..? Ты для них что-то вроде дойной коровы. - Не так все просто. На самом деле это я был глупцом. Я не стал Борджиа другом, даже если взял их деньги. Недавно ко мне попала кое-какая информация, которая дала мне возможность немного… обмануть Борджиа. - Какая информация? - Пару месяцев назад мой брат Франческо, казначей Чезаре, - знаю, знаю, не начинай! – так вот, Франческо рассказал мне о планах Чезаре на счет Романьи. Я имею в виду, о том, что тот планировал там сделать. Он собирается создать там небольшое королевство, откуда начнет завоевание всей страны, которую он будет держать в кулаке. А так как через Романью открываются пути на земли Венецианской республики, Венеции крайне не нравится, что Чезаре вторгся на их территорию. - И что ты сделал? Эгидио развел руками. - Я написал послу Венеции, сообщив то, что узнал от Франческо. Чтобы предупредить его. Но должно быть одно из моих писем перехватили. - Разве ты не впутал в это дело своего брата? - До сих пор он сам мог отлично о себе позаботиться. - Но что заставило тебя так поступить? - Я хотел сделать хоть что-нибудь. Сейчас Сенат занимается только тем, что одобряет новые указы Борджиа, и ничем больше. Если бы не это, Сенат бы вообще распустили. Сенату нечем заняться, всем заправляют Борджиа. Знаешь, что делает с людьми безделье? – Эгидио тряхнул головой. – Оно меняет человека. Сознаюсь, я начал играть в кости, пить… - И распутничать. Сенатор посмотрел на Эцио. - А ты догадливый. Даже очень. Что меня выдало? Одежда пропахла духами? - Вроде того, - улыбнулся Эцио. - Хммм. В общем, как я уже говорил, мы, сенаторы, привыкли заниматься тем, чем занимались прежде – прошениями о решении реальных проблем, типа, - ох, я даже не знаю, с чего начать? – незаконная жестокость, брошенные дети, уличная преступность, процентные ставки по кредитам. В некотором роде, мы сдерживали Киджи и других банкиров. Теперь же законодательство заключается в том, что нам позволяют самостоятельно выбрать тему для обсуждения, - какую-нибудь ерунду, вроде того, какой ширины должны быть рукава женских платьев. - Но ты не такой. Ты выманиваешь деньги на решение выдуманных проблем, чтобы расплатиться с долгами. - Мальчик мой, эти проблемы вовсе не выдуманы. Как только власть снова окажется в руках законного правительства, а я укреплю свое финансовое положение, я намерен с удвоенной энергией взяться за решение этих проблем. - И когда же наступит сей день? - Будь терпелив. Тирания, конечно, невыносима, но и она не вечна. Она слишком хрупка. - Хотел бы я в это поверить. - Конечно, ты должен восстать против нее. Что бы ни случилось. Думаю, ты этим и занимаешься. – Он помолчал. – Я, наверное, лет на десять-пятнадцать старше тебя. Я многое должен успеть за оставшееся мне время. Ты никогда не смотрел на могилы и не думал: «Самое значительное дело, которое я сделал в своей жизни, - это смерть»? Эцио промолчал. - Нет, - продолжил Эгидио. – Думаю, не думал, - он снова стал самим собой. – Проклятые письма! Не нужно было посылать их послу! Чезаре убьет меня, как только ему представится такой шанс, не смотря на долги, если, конечно, он, каким-то чудом, не решит сорвать злость на ком-нибудь другом. Видит Бог, Чезаре очень непостоянен. - Есть еще кто-нибудь? Твой брат? - Я себя никогда не прощу! - Почему? Ты же политик. - Мы не все настолько плохи. - Где твой брат? - Понятия не имею. Слава Богу, не здесь. Мы не разговаривали с тех самых пор, как он узнал про письма. Я перед ним в огромном долгу. Если бы он тебя увидел… - Может, вернемся к делу? – перебил Эцио. - Конечно. Долг платежом и так далее.* Так чего ты хотел? - Я хочу знать, где сейчас банкир Чезаре. Где он работает. Где он живет. И самое главное, кто он. Эгидио заметно оживился. - Точно! Я должен принести деньги. – Он снова развел руками. – Только есть проблема: денег у меня нет. - Я же сказал, что дам их тебе. Просто скажи, сколько тебе надо. И где ты встречаешься с Банкиром. - Я не знаю. Его посланники встречают меня в одном из трех условленных мест и отводят к нему… Я должен десять тысяч дукатов. - Без проблем. - Серьезно? – Эгидио прямо-таки просиял. – Перестань! Не всляй в меня надежду! - Будь здесь. Я принесу деньги на закате. Эцио вернулся к Эгидио ранним вечером, сенатор недоверчиво посмотрел на него. Ассасин передал ему две тяжелые кожаные сумки. - Ты вернулся! Ты правда вернулся! - А ты, как вижу, ждал. - Я в отчаянии. Не могу поверить, что ты правда сделал это! - Есть одно условие. - Я так и знал! - Слушай, - произнес Эцио. – Если ты останешься в живых, - а я надеюсь, что так и будет, - я хочу, чтобы ты следил за тем, что происходит в мире политики. Я хочу, чтобы ты докладывал обо всем, что узнаешь… - он помедлил, но потом продолжил, - Госпоже Клаудии в борделе «Цветущая роза». В особенности о том, что ты узнаешь о Борджиа. – Эцио мысленно улыбнулся. – Ты знаешь этот бордель? Эгидио закашлялся. - Я… У меня есть друг, который иногда его посещает. - Отлично. - И что ты будешь делать с этой информацией? Заставишь Борджиа исчезнуть? Эцио усмехнулся. - Я просто… вербую тебя. Сенатор посмотрел на сумки с деньгами. - Ненавижу их за то, что придется отдать им деньги. – Он погрузился в задумчивое молчание, а потом добавил: - Мой брат прикрывал меня, потому что мы семья. Я ненавижу этот кусок дерьма, которым он и является, но он все еще мой брат. - Он работает на Чезаре. Эгидио сумел взять себя в руки. - Хорошо. Они сообщили мне о месте встречи в полдень, когда ты ушел. Как раз вовремя. Им не терпится заполучить деньги, поэтому встреча состоится сегодня вечером. Знаешь ли, с меня чуть не лился кровавый пот, когда я сказал посланникам, что принесу с собой всю сумму. – Сенатор снова замолк. – Скоро надо будет идти. Что ты будешь делать? Пойдешь следом? - Будет плохо, если им покажется, что ты не один. Эгидио кивнул. - Верно. Я хотел выпить стакан вина на дорожку. Присоединишься? - Нет. - Что ж, а мне один стаканчик просто необходим.
Добавлено (01.09.2011, 22:26)
В игре, кстати, совсем нет ощущения, что Эцио и Катерину связывает нечто большее. А тут наш герой чуть ли не отказался от всего ради нее. А она его фэйсом об тэйбл приложила. Обидно, господа.
Сообщение отредактировал Airing - Четверг, 08.09.2011, 19:02
Проблемы в личной жизни? На работе? Вы в поисках спокойствия и уверенности в завтрашнем дне? Ваше сообщение не помещается в рамки форума? Не беда! Служба доставки сообщений всегда рядом с вами!
Служба доставки сообщений, звоните в любое время, в любой час!
Эцио шел по лабиринту улиц следом за сенатором. Улицы, лежавшие ближе к Тибру, были ему более-менее знакомы. Он проходил мимо знакомых памятников, площадей и фонтанов, мимо дворцов, театров и галерей, строительство которых щедро профинансировали Борджиа, искавшие все новые способы самовосхваления. Наконец Эгидио остановился на небольшой, но очень уютной площади, образованной стоявшими с двух сторон частными домами и рядом дорогих лавок с третьей. На четвертой стороне располагался небольшой ухоженный парк, спускавшийся к реке. Туда Эгидио и направился. Сенатор присел на каменную лавку и сгорбился, напустив на себя уныние, посмотрел по сторонам, но, по всей видимости, сумел сохранить спокойствие. Эцио даже восхитился его самообладанием. Любое проявление нервозности заставило бы посланников Банкира насторожиться. Эцио спрятался за кедром и замер. Но долго ждать не пришлось. Буквально через минуту после появления Эгидио, к сенатору подошел высокий в мужчина в незнакомой Эцио форме. Эмблема на его плече была разделена на две части - на одной был изображен герб, красный бык на золотом поле, на другой - широкие черные и золотые вертикальны полосы. Эцио не имел ни малейшего понятия, чей это знак. - Добрый вечер, Эгидио, - проговорил мужчина. - Кажется, ты готов умереть как мужчина! - Не слишком-то дружелюбно, капитан, - отозвался Эгидио. - Посмотри, я принес деньги. Мужчина поднял бровь. - Правда? Так это же все меняет. Банкир будет очень доволен. Надеюсь, ты пришел один? - А ты видишь здесь кого-то еще? - Тогда иди за мной, умник. Они пошли на восток и пересекли Тибр. Эцио следовал за ними на почтительном расстоянии, но старался держаться в пределах слышимости. - Вы слышали что-нибудь о моем брате, капитан? - спросил по пути Эгидио. - Могу только сказать, что герцог Чезаре очень хочет с ним поговорить. Когда вернется из Романьи, конечно. - Надеюсь, он в порядке. - Если он ничего не скрывает, ему нечего бояться. Дальше они шли в тишине, и у церкви Санта-Мария-сопра-Минерва повернули на север, в сторону Пантеона. - Что будет с моими деньгами? - поинтересовался Эгидио. Эцио понял, что он расспрашивает капитана специально для него. Умно. - Твоими деньгами? - рассмеялся капитан. - Надеюсь, там вся сумма с процентами. - Да. - Было бы лучше, если б так и оказалось. - И все же? - Банкир любит делать подарки своим друзьям. Он их уважает. И может себе это позволить. - И вас он тоже уважает? - Думаю да. - Какое благородство, - заметил Эгидио с таким нескрываемым сарказмом, что его заметил даже капитан. - Что ты сказал? - угрожающе спросил он, замедляя шаг. - О... ничего. - Пойдем, мы почти на месте. Величественная громада Пантеона выросла из мрака. Площадь рядом с ним казалось тесной. Высокий коринфский портик здания, полторы тысячи лет назад построенного как храм всех римских богов, но уже давно превращенного в церковь, возвышался над площадью. В тени портика уже ждали трое мужчин. Двое были одеты так же, как капитан. Третий - в гражданском. Он был высоким мужчиной с сухой фигурой, прекрасные одежды висели на нем, как на вешалке. Они поприветствовали капитана, а гражданский холодно кивнул Эгидио. - Луиджи! Луиджи Торчелли! - громко воскликнул Эгидио, так, чтобы услышал Эцио. - Как приятно снова тебя увидеть. Я вижу, ты все еще работаешь на Банкира. А я-то думал, ты получил повышение по службе. Канцелярская работа и все такое. - Заткнись, - огрызнулся старик. - Он принес деньги, - сообщил капитан. Глаза Торчелли заблестели. - Ну и ну! Хозяину понравится эта новость. Сегодня ночью он устраивает особый прием, так что я лично доставлю эти деньги ему в особняк. И я должен поторопиться. Время - деньги. Давайте их сюда! Эгидио не собирался подчиняться, но двое охранников направили на него алебарды, и сенатор был вынужден передать сумки старику. - Уф, - выдохнул он. - Они тяжелые. Рад от них избавиться! - Заткнись, - повторил посланник Банкира и повернулся к охранникам. - Не отпускайте его, пока я не вернусь. С этими словами он исчез в пустынной, похожей на пещеру, церкви, закрыв за собой тяжелые двери. Эцио должен был пойти за ним, но не хотел проходить через двери. Тем более у них стояли охранники, мимо которых нельзя было пройти незамеченным. Но Эгидио тоже подумал об этом, потому что решил отвлечь и без того раздраженных охранников. - Почему бы вам не отпустить меня? Я же уже заплатил, - с негодованием заявил он. - А что если ты принес не всю сумму? - ответил капитан. - Сперва надо пересчитать деньги. Уж ты должен то понимать. - Что? Десять тысяч дукатов? Это займет всю ночь! - Значит, придется подождать. - Если Луиджи опоздает, ему не поздоровиться. Я могу вообразить, как страшен в гневе Банкир! - Заткнись! - Похожу, у вас довольно скудный словарный запас. Подумайте о бедном старике Торчелли, если он в ближайшее время не принесет деньги, он пропустит все веселье. Или Банкир разрешает своим лакеям веселиться на его приеме? Капитан раздраженно, но не слишком сильно треснул сенатора по голове. Эгидио молча упал, но ухмылка на его лице не исчезла. Он видел, как за спинами стражников проскользнул Эцио и начал взбираться по фасаду, направляясь к куполу. Уже на крыше величественного круглого строения, Эцио направился к круглому отверстию на самом центре купола – окулусу. Это было тяжелое испытание для навыков Эцио, но, уже оказавшись внутри, ассасин разглядел внизу посланника Банкира и моментально составил следующую часть плана. Посланник был примерно одного роста с Эцио, хотя и был менее мускулистым, но если все пойдет хорошо, его свободные одежды скроют телосложение Эцио. Сложность состояла в том, чтобы пролезть через отверстие в куполе и найти способ спуститься вниз. Но до этого Эцио уже был в Пантеоне и знал, что кадильницы, висевшие далеко внизу, были подвешены на цепи, закрепленные на куполе. Если у него получится добраться до одной из цепей... если она выдержит его вес... Но другого пути не было. Эцио слишком хорошо знал, что даже он не сможет взобраться, как муха, по внутренней части собора (хотя потолок и был кессонным), на высоту в 140 футов над холодными серыми мраморными плитами. Ассасин склонился над краем окулуса и заглянул внутрь. Точечка света внизу показывала, что посланник сидит на скамье у стены. Деньги лежали с ним рядом, а он внимательно пересчитывал их в свете свеч. Эцио огляделся в поисках цепи. Ни одной в пределах досягаемости не обнаружилось. Если б он мог просто... Он сменил позицию, опустил ноги в отверстие и повис на руках. Риск был велик, но цепи выглядели старыми и крепкими, и казались гораздо тяжелее, чем он думал. Он посмотрел на крепления в потолке, везде, насколько он мог разглядеть, они были вмурованы в камень. В любом случае, иного варианта не было. Раскачавшись на руках, он бросил тело вперед, в пустоту. На миг ему показалось, что завис в воздухе, что воздух держит его, как вода - пловца. Но потом он начал падать. Он вытянул руки вперед к ближайшей цепи. И ухватился за нее! Звенья скользнули под перчатками, и он скользнул на несколько футов вниз, прежде чем смог надежно ухватиться и повиснуть в пустоте, слегка раскачиваясь. Он прислушался. Ни звука. Наверху было слишком темно, чтобы посланник смог бы разглядеть колеблющуюся цепь прямо над тем местом, где он сидел. Эцио посмотрел на свет. Свечи горели ровно, не было никаких признаков того, что его заметили. Он медленно, но уверенно, стал спускаться, пока не оказался примерно в двадцати футах над полом. Ассасин подобрался настолько близко к посланнику, что мог разглядеть его силуэт, склоненный над сумками с деньгами, и золотые монеты, блестевшие в свете свечей. Эцио услышал бормотание посланника и тихое ритмичное пощелкивание счет. Неожиданно, хотя это было скорее ужасно, сверху донесся скрежет. Крепление цепи не выдержало лишнего веса и сорвалось. Эцио отпустил цепь, едва почувствовав, как она ослабела, и рухнул к свечам. Когда он летел вниз, он услышал испуганное: "Кто там?" посланника и показавшийся бесконечным грохот 140-футовой цепи, которая, извиваясь, упала на пол. Эцио поблагодарил бога за то, что двери церкви закрыты, их толщина заглушала любой звук. Эцио рухнул на посланника всем своим весом, выбив из того дух. Оба распластались на полу - посланник, а сверху - Эцио. Посланник, извиваясь, пытался освободиться, но Эцио прижал его рукой. - Кто ты? Господи, спаси и сохрани! - Мне очень жаль, друг, - проговорил Эцио, выпустив скрытый клинок. - Что? Нет! Нет! - затараторил посланник. - Возьми деньги! они твои! Все - твои! Эцио усилил захват и подтащил мужчину ближе. - Не прикасайся ко мне! - покойся с миром, - сказал Эцио. Оставив тело на полу, Эцио быстро снял с покойника одежду и надел ее поверх собственной, обмотав шарф вокруг шеи и нижней половины лица и низко опустив шляпу посланника. Одежда немного обтягивала его тело, но это было не слишком заметно. Потом ассасин переложил оставшиеся деньги из сумок в металлический сундучок, который специально для этого и принес с собой посланник. Захватив с собой еще и бухгалтерский книги и оставив на скамье счеты и кожаные сумки, Эцио сунул тяжелый ящик подмышку и направился к двери. Он надеялся, что достаточно хорошо запомнил манеру речи посланника, чтобы выдать себя за него. Во всяком случае, он должен был попытаться. Эцио подошел к двери, открыл ее и услышал снаружи голос капитана: "Как продвигается?" - Почти закончил. - Хорошо, поспеши, Луиджи, а то мы опоздаем! Эцио вышел на портик. - Пересчитал? Эцио кивнул. - Отлично! - воскликнул капитан, а потом, повернувшись к солдатам, державшим Эгидио, сухо приказал: - Убить его. - Подождите! - перебил Эцио. - Что? - Не убивайте его. Капитан удивленно воззрился на ассасина. - Но... Это же обычная процедура, Луиджи. Ты же знаешь, что он сделал? - У меня приказ. От самого Банкира. Его нужно оставить в живых. - Могу я узнать, почему? - Хочешь обсудить приказ Банкира? Капитан подал плечами и кивнул охранникам, державшим сенатора. - Тебе повезло, - прорычал он Эгидио, который старался не смотреть на Эцио, а потом поспешил прочь, не говоря ни слова. Капитан повернулся к Эцио. - Хорошо, Луиджи. Веди. Эцио растерялся. Он понятия не имел, куда идти, поэтому слова капитана завели его в тупик. Он взвесил на руках сундук. - Он тяжелый. Пусть его понесут твои люди. - Конечно. Эцио передал им сундук, не двигаясь с места. Стражники ждали. - Сэр Луиджи, - проговорил капитан через несколько минут, - со всем уважением, хочу напомнить вам, что мы должны вовремя доставить деньги Банкиру. Конечно, я не ставлю под сомнение ваш авторитет... но, может быть нам пора идти? Смысла тянуть время, чтобы подумать, не было. Эцио знал, что должен действовать по наитию. Возможно, Банкир живет где-то в окрестностях Сант-Анджело или Ватикана. Но где именно? Он выбрал замок Сант-Анджело и направился на запад. Охранники переглянулись, но пошли следом. Эцио практически спиной чувствовал их беспокойство, а, после того, как они отошли от Пантеона, услышал перешептывание: - Это что, какое-то испытание? - Не уверен. - Может, мы слишком рано? - Возможно, мы идем окольным путем по какой-то веской причине. Наконец капитан похлопал Эцио по плечу и спросил: - Луиджи, ты в порядке? - Да, разумеется. - Тогда вопрос... Со всем уважением, но почему ты ведешь нас к Тибру? - Из соображений безопасности. - О! А я удивился. Обычно мы ходим напрямик. - Это важное нововведение, - ответил Эцио, надеясь, что так и есть. Но капитан никак не отреагировал. Хотя Эцио и капитан больше не разговаривали, ассасин услышал, как один из охранников шепнул другому: "Если хочешь знать мое мнение, это полная чушь! То, что мы без дела слоняемся по городу, заставляет меня желать снова вернуться к кузнечному делу. - Я проголодался. И хочу домой, - пробормотал второй. - Проклятая безопасность. Это же всего в паре кварталов к северу. Услышав это, Эцио вздохнул с облегчением, вспомнив, где находится особняк другого банкира, Агостино Киджи, который занимался делами Папы. Он располагался к северо-востоку от того места, где они находились сейчас. Это наводило на мысль, что особняк Банкира тоже был недалеко - в финансовом районе. Было глупо не подумать об этом раньше. Но день, и правда, выдался слишком напряженным. - Мы хорошо замели следы, - решительно сказал Эцио. - Отсюда пойдем напрямик. Он уверенно направился к особняку Киджи и сопровождающие вздохнули с облегчением. Немного погодя капитан сам пошел впереди, указывая путь. Они ускорили шаг и вскоре оказались в районе с чистыми, широкими улицами. По обеим сторонам стояли высокие, хорошо освещенные здания из мрамора. Они подошли к солдатам, стоявшим на страже у подножья лестницы у одного из таких зданий, над их головами высилась впечатляющих размеров дверь. Очевидно, они ждали Луиджи. - Вы вовремя, - кивнул офицер, который явно был выше капитана по положению. Повернувшись к Эцио, он добавил: - Отдай сундук моим людям, Луиджи. Я лично удостоверюсь в том, что Банкир его получит. Но тебе тоже лучше пойти со мной. Кое-кто хочет с тобой поговорить. - Он огляделся. - А где сенатор Троке? - Мы сделали все, как было приказано, - быстро, прежде чем смог ответить кто-то еще, проговорил Эцио. - Отлично, - отозвался офицер. Эцио поднялся по ступенькам вслед за новыми солдатами, тащившими сундук. Капитан, стоявший позади, попытался пойти следом. - Тебя нельзя,- отрезал офицер. - Нас не впустят? - Не сегодня. Ты и твои люди должны остаться и патрулировать здесь. Можешь отправить одного из них за другим отрядом. Мы должны обеспечить идеальную безопасность. Приказ герцога Чезаре. - Сукин сын, - проворчал один из охранников Эцио, тот, что раньше был кузнецом. Эцио навострил уши. "Чезаре? Здесь?" - подумал он, лихорадочно размышляя. Эцио вошел через открытые двери в ярко освещенный холл, в котором, к счастью, толпилось много людей. Капитан и офицер продолжали спорить о необходимости патрулирования, когда к ним подошел отряд папской гвардии. Они запыхались, лица их выглядели озабоченными. - В чем дело, сержант? - спросил офицер у их командира. - Простите, полковник... но мы были у Пантеона... двери были открыты... - И что? - Мы заглянули внутрь. Я послал своих людей вну... - К делу! - Мы нашли мессера Торчелли, сир! Мертвого! - Луиджи? Офицер оглянулся на входную дверь, через которую только что прошел Эцио. - Невозможно. Он только что пришел. С деньгами. Должно быть, кто-то ошибся.
Эцио быстро и незаметно стащил с себя одежду Луиджи и спрятал ее за колонной, потом прошел через толпу богато одетых гостей, многие из которых носили маски. Эцио не спускал глаз с солдат, тащивших сундук с деньгами. Он подкрался ближе к ним и увидел, как они передали сундук слуге в великолепной ливрее. - Для Банкира, - пояснил один из стражников. Слуга кивнул и, с легкостью подняв сундук, начал пробираться на другую сторону зала. Эцио собирался идти следом, когда к нему подошли три девушки и слегка коснулись руками. Их платья были такими же роскошными, как и у других гостей, но декольте почти не оставляли шанса воображению. Со смесью удивления и радости Эцио узнал куртизанок из "Цветущей розы". Он явно недооценил сестру. Не удивительно, что она так на него разозлилась. - Мы выведем тебя отсюда, Эцио, - сказала одна из них. - Ты не сможешь слишком близко к нему подобраться, - добавила вторая, - поэтому положись на нас. Они скользнули за слугой и быстро догнали. Одна из девушек заговорила с ним. - Привет, - сказала она. - Здравствуй, - осторожно проговорил мужчина. Ему было не слишком приятно находиться на таком приеме и в то же время не иметь возможности развлечься со всеми. - Не возражаете, если я пойду с вами? Все эти люди! Через эту толпу просто невозможно пробраться. - Конечно. Я хотел сказать, что не возражаю, если ты составишь мне компанию. - Я никогда здесь раньше не была. - А откуда ты? - Из Траставере, - она театрально вздрогнула. - По пути сюда мы проходили через древние руины. Они пугают меня. - Здесь ты в безопасности. - Вы хотели сказать, с вами? Слуга улыбнулся. - Я смогу защитить тебя при необходимости. - Даже не сомневаюсь, - она посмотрела на сундук. - Боже, какой у тебя огромный сундук! - Он не мой. - О... но ты держишь его в своих сильных руках. Должно быть, у тебя потрясающие мускулы! - Хочешь их потрогать? - Потрясающе! Но что же я расскажу на исповеди своему священнику? Они подошли к зарешеченным дверям, которые охраняли два стражника. Эцио увидел, как один из них постучал в дверь. Мгновение спустя та открылась и появилась фигура в красной кардинальской мантии, которую сопровождал просто одетый слуга. - Вот деньги, которые вы так ждали, Ваше Высокопреосвященство, - проговорил первый слуга, передавая сундук второму. Эцио задержал дыхание, его подозрения подтверждались. Банкир был никем иным, как Хуаном Борджиа-старшим, Архиепископом Монреаля и кардинал-священником церкви Санта-Сюзанна. Именно его он видел вместе с Чезаре в Монтериджони и в конюшнях замка Сант-Анджело! - Отлично, - проговорил Банкир. Черные глаза сверкнули на желтоватом лице. Он присмотрелся к девушке, стоявшей рядом со слугой. - Думаю, ее я тоже заберу с собой. Он схватил ее за руку и подтянул к себе. Потом спокойно перевел взгляд на слугу. - А ты - свободен. - Большая честь! - охотно проговорила девушка, прижавшись к Банкиру, а его слуга попытался скрыть проступившее на лице выражение. Второй слуга скрылся в комнате за дверью, туда же, на прием, ушел Банкир с девушкой, и двери закрылись. Первый посмотрел им вслед, потом печально вздохнул, и хотел было уйти, когда хлопнул себя по боку и остановился. - Мой кошель! Где же он? - пробормотал он, потом посмотрел в ту сторону, куда ушли Банкир с девушкой. Они были окружены смеющимися гостями, среди которых бродили слуги с серебряными подносами, полными еды и напитков. - Вот дерьмо! - выругался он себе под нос и пошел обратно к входным дверям. Едва он прошел обратно, входная дверь закрылась. Очевидно, все гости были в сборе. Эцио посмотрел ему вслед и подумал: "Если Борджиа продолжат так относиться к людям, мне не составит труда набрать новобранцев". Эцио повернулся и стал подбираться ближе к Банкиру. В этот момент на галерее появился герольд и трубач продул в фанфары, призывая к молчанию. - Высокопреосвященство, синьоры, - объявил герольд. - Наш уважаемый господин, почетный гость, герцог Валенсии и Романьи, генерал-капитан Папской гвардии, принц Андрии и Венафро, граф дийосский, правитель Пьомбино, Камерино и Урбино - его святейшество мессер Чезаре Борджиа - имеет честь пригласить нас во внутреннюю комнату! - Пойдем, дорогая, - ты будешь сидеть рядом со мной, - сказал Банкир куртизанке из "Цветущей розы", положив костлявую руку ей на попку. Эцио, зажатый в толпе, проследовал через двойные двери, ведущие во внутреннюю комнату. Он заметил, что другие две девушки были рядом, но теперь они благоразумно не обращали на него внимания. Он удивился, что сестра умудрилась заслать сюда стольких союзников. Если ей удалось сделать все, что он просил, ему придется приложить все усилия, чтобы переплюнуть сестру. Но одновременно с этим он почувствовал гордость и успокоился. Он сел рядом с проходом в центре. Папская стража выстроилась вдоль стен комнаты, еще один отряд стоял перед возведенным на другом конце комнаты помостом. Когда все расселись, женщины принялись обмахиваться веерами, в комнате было жарко. На помосте появилась знакомая фигура в черном. Чезаре, как заметил Эцио, сопровождал отец, но Родриго просто молча сел позади. К счастью, Лукреции нигде не было видно, хотя ее уже должны были освободить из камеры. - Добро пожаловать, друзья мои, - с легкой улыбкой начал Чезаре. - Знаю, у нас впереди долгая ночь... - Он сделал паузу, ожидая пока стихнут смешки и рассеянные аплодисменты. - Но я не задержу вас надолго... Друзья мои, для меня большая честь, что кардинал-священник Санта-Сусанна приложил столько усилий, чтобы помочь мне отметить мои недавние победы... Аплодисменты. - ...А что может быть лучше, чем отпраздновать их, предавшись пирам и разврату? Скоро, скоро мы соберемся здесь на великолепном празднестве, чтобы отметить объединение Италии. И тогда, тогда, друзья мои, пиршество и веселье будет длиться не одну-две ночи, и даже не пять, не шесть и не семь. Мы будем праздновать сорок дней и ночей! Эцио увидел, как при этих словах напрягся Папа, но Родриго ничего не сказал и не стал перебивать сына. Речь, как и обещал Чезаре, была короткой, - он огласил список захваченных им городов-государств, поделился смутными планами будущих завоеваний. Когда речь подошла к концу, Чезаре, под громкие крики одобрения и аплодисменты, повернулся чтобы уйти, но дорогу ему преградил Родриго, пытавшийся скрыть свою ярость. Эцио пробился вперед, чтобы услышать короткий спор, начавшийся между отцом и сыном. Остальные гуляки потянулись обратно в зал, с радостью предвкушая веселье. - Мы не собирались завоевывать Италии, - полным ярости голосом проговорил Родриго. - Но, дорогой отец, если твой талантливый генерал-капитан говорит, что мы сможем это сделать, почему бы не порадоваться и не дать этому случиться? - Ты рискуешь разрушить все! Нарушить хрупкий баланс сил, который мы с таким трудом сохранили! Губы Чезаре сжались. - Я ценю все, что вы для меня сделали, дорогой отец. Но не забывайте, что именно я сейчас управляю армией, а значит, именно я принимаю решения. - Он замолчал, и слова его повисли в воздухе. - Что за взгляд! Развлекайся! С этими словами Чезаре спустился с помоста и скрылся за занавешенной дверью. Родриго несколько секунд смотрел ему вслед, а потом, что-то бормоча себе под нос, пошел следом. "Можешь строить из себя кого угодно, Чезаре, - подумал Эцио. - Но я повергну тебя. И твой банкир должен заплатить ту же цену, что и ты. Выйдя на улицу с гостями, Эцио побрел туда, куда ушли остальные. Пока Чезаре произноси речь, главный зал изменили - кровати и кушетки поставили под тяжелые балдахины а на полу разложили дамасские подушки и толстые персидские ковры. Слуги, как и раньше, бродили среди гостей, разнося вино, но гости были больше заинтересованы друг другом. Все люди в зале, мужчины и женщины, принялись скидывать с себя одежды, и расходиться по парам, тройкам, четверкам, и куда большими группками. В воздухе висел густой запах пота. Несколько женщин и мужчин еще не присоединились к веселью и играм, поэтому на него мало кто обратил внимание. Прячась за колоннами, ассасин подобрался к Банкиру, который уже стащил с себя головой убор, великолепный плащ, и мантию, явив всем длинное худое тело в белой рубахе из хлопка и длинных шерстяных панталонах. Он и куртизанка полусидели, полулежали на диване под балдахином, который стоял в алькове, более-менее скрытом от глаз гостей. Эцио подобрался ближе. - Надеюсь, тебе нравится вечер, моя дорогая, - проговорил Банкир, его костлявые руки неуклюже пытались справиться с платьем девушки. - Да, высокопреосвященство. Очень. Тут столько интересного! - Замечательно. Я не пожалел денег. - Его губы обслюнявили ей шею. Он кусал и посасывал ее, опуская руку все ниже. - Могу предположить, - ответила девушка. Она посмотрела через плечо Банкира, встретилась взглядом с Эцио и предупредила, чтобы он оставался на месте. - Да, дорогая, - власть помогает наполнить жизнь прекрасными вещами. Если я вижу яблоко, растущее на дереве, я просто срываю его. И никто меня не остановит. - Ну, - отозвалась девушка, - думаю, это зависит от того, кому принадлежит дерево. Банкир рассмеялся. - Ты не поняла меня, моя дорогая, - все деревья принадлежат мне! - Но не мое, дорогой. Банкир немного отпрянул, а когда снова заговорил, в голосе его был холод. - Напротив, дорогая, я видел, как ты украла кошель у моего слуги. Чтобы искупить сей грех, ты предоставишь мне свои услуги бесплатно. На самом деле, ты будешь делать это бесплатно всю ночь! - Бесплатно? - Эцио надеялся, что девушка знает, что делает. Он осмотрел комнату. Несколько солдат стояло по периметру с интервалом в пятнадцать футов. Но рядом никого не было. Банкир, на своей территории, был самоуверен. Возможно, даже слишком. - Как я и сказал, - ответил Банкир, в его голосе звучала скрытая угроза. Потом к нему пришла другая мысль. - У тебя случайно нет сестры? - Нет, но у меня есть дочь. Банкир обдумал ответ.- Триста дукатов? - Семьсот. - Ты умеешь торговаться, но я согласен! С тобой приятно иметь дело.
Вечер тянулся медленно. Эцио прислушивался к голосам, звучащим вокруг: "Давай еще раз!", "Нет, нет... ты делаешь мне больно!", "Нет, не делай этого. Я не позволю!", - к звукам боли и наслаждения. Боль была реальной, наслаждение - притворным. Банкир, к несчастью, не растерял энтузиазма, и, потеряв терпение, принялся срывать платье с девушки. Он по-прежнему одними глазами умоляла Эцио оставаться на месте. Казалось, она говорила: "Я сама справлюсь!". Он оглядел комнату. Кое-кто из слуг и большинство стражников соблазнились возможностью присоединиться к всеобщему веселью. Ассасин заметил людей, державших дилдо из дерева и слоновой кости и короткие черные хлысты. Рано... - Иди сюда, дорогая, - проговорил Банкир, толкнув девушку на диван и заставив раздвинуть ноги, а потом опустился сверху. Потом его ладони сомкнулись вокруг ее шеи, и Банкир стал душить девушку. Она из всех сил пыталась вдохнуть воздух, а потом потеряла сознание. - О да! Замечательно! - выдохнул он, вены не его шее вздулись. Его пальцы стискивали шею девушки. - Тебе понравится! И уж точно нравится мне! - Минуту спустя он закончил и тяжело рухнул на нее, переводя дух и скользя потным телом по телу девушки. Он не убил ее. Эцио видел, как поднимается и опускается ее грудь. Банкир поднялся, оставив девушку лежащей наполовину на диване, наполовину на полу. - Избавьтесь от нее! - бросил он двум слугам, дежурившим неподалеку. Банкир пошел в сторону, где разворачивалась главная оргия, Эцио и слуги смотрели ему вслед. Как только тот отошел достаточно далеко, занявшись чем-то, слуги переложили девушку на диван, поставили возле нее графин с водой, и укрыли пледом. Один из них заметил Эцио. Ассасин приложил палец к губам. Мужчина улыбнулся и кивнул. Все-таки даже в этой зловонной адской дыре были порядочные люди. Эцио тенью пошел за Банкиром, тот, подтянув панталоны, двигался от одной группы к другой, бормоча под нос что-то одобрительное, словно ходил по картинной галерее. - О, великолепно, - время от времени говорил он, останавливаясь, чтобы посмотреть. Потом он пошел к зарешеченной двери, через которую вышел в начале вечера, и постучал. Дверь открыл второй слуга, который наверняка все это время проверял новоприбывших. Эцио не дал им не единого шанса закрыть дверь. Он прыгнул вперед, всем своим телом заталкивая обоих мужчин внутрь. Эцио закрыл дверь и повернулся к ним. Слуга, человек маленького роста в рубашке с закатанными рукавами, что-то пробормотал и упал на колени, темное пятно расплывалось по его штанам. Потом он потерял сознание. Банкир встал. - Ты! - воскликнул он. - Ассасин! Тебе не жить. Его рука потянулась к шнурку колокольчика, но Эцио оказался быстрее. Выскочил скрытый клинок, и ассасин полоснул по ладони Банкира. Банкир отдернул покалеченную руку, на пол упали три пальца. - Отойди! - закричал он. - Если ты меня убьешь, тебе не поздоровится! Чезаре тебя везде найдет! Но... - Что? На лице мужчины появилось хитрое выражение. - Если ты пощадишь меня... Эцио улыбнулся. Банкир все понял. Он баюкал покалеченную руку. - Что ж, - произнес он, в глазах его появились слезы боли и ярости. - в конце концов, я успел пожить. Я столько увидел, почувствовал и попробовал. И я ни о чем не жалею. Не жалею о том, что я сделал в жизни. - Ты развлекался, пользуясь властью. По-настоящему сильный мужчина презирает подобные вещи. - Я давал людям то, что они хотят! - Ты обманывал сам себя. - Избавь меня от нравоучений! - Ты должен был выполнять свой долг, высокопреосвященство. Незаслуженное удовольствие уничтожает само себя. Банкир упал на колени, бормоча полузабытые молитвы. Эцио занес скрытый клинок. - Покойся с миром, - произнес он. Уходя, он не стал закрывать дверь. Оргия перешла в сонное, зловонное копошение. Пару гостей рвало, их поддерживали слуги. Еще пара слуг тащили труп, - очевидно, чье-то сердце не вынесло происходящего. Стражи не было. - Мы готовы, - раздался голос справа. Эцио повернулся и увидел Клаудию. Девушки в комнате помогали друг другу подняться, развязывали связанных, и собрались вокруг Клаудии. Среди них Эцио увидел девушку, с котором так отвратительно обошелся Банкир. Она была снова одета, и выглядела потрясенной, и в то же время решительной. Слуги, которые помогли ей, стояли рядом. Еще рекруты. - Уходи отсюда, - предложила Клаудиа. - Мы забрали деньги. С процентами. - А ты..? - Один раз... хотя бы раз поверь мне, Эцио.
Хотя Эцио и терзали опасения из-за того, что он оставил сестру разбираться со всем в одиночку, ассасин признался себе, что сам просил ее сделать за него эту работу. От этого зависело многое, но ему лучше подчиниться сестре и довериться ей. Новый день только начинался, было холодно, поэтому он накинув капюшон проскользнул мимо дремлющих у входа в особняк Банкира стражников. Факелы снаружи почти догорели, а само здание, из которого больше не сверкали огни, выглядело серым, старым и скучным. Он подумал о том, чтобы поискать Родриго, которого не видел с тех пор, как тот в ярости ушел после речи Чезаре, - да и сам Чезаре явно не собирался задерживаться на приеме, - но отмел эту мысль в сторону. Он не собирался в одиночку штурмовать Ватикан, к тому же он устал. Он вернулся на Тиберину, чтобы помыться и привести себя в порядок, но расслабляться себе не позволил. Нужно было как можно скорее выяснить, что с Клаудией. И только после этого он сможет отдохнуть. Солнце вставало над горизонтом, превращая крыши Рима в золото, Эцио бежал по ним в сторону "Цветущей розы". С выгодной позиции наверху, Эцио увидел патрули Борджиа, курсирующие по городу. Солдаты были крайне взволнованы и возбуждены, но бордель был хорошо спрятан, а уважаемые клиенты надежно хранили тайну его местоположения. Никто не хотел отчитываться перед Чезаре, если тот вдруг пронюхает об этом. Поэтому Эцио не удивился, не увидев в окрестностях борделя солдат в бордово-желтой форме. Он спустился с крыш на улицу и пошел к борделю, стараясь не сорваться на бег. Когда он дошел, напряжение его возросло. Снаружи были следы борьбы, мостовая залита кровью. Выхватив меч, Эцио, с бешено колотящимся сердцем, осторожно вошел в приоткрытую дверь. Мебель в зале была перевернула, в комнате царил беспорядком. На полу лежали разбитые вазы, а картины - великолепные копии картин Боккаччо - сорваны со стен. Но это было еще не все. У входа лежали тела трех мертвых стражников Борджиа, повсюду кровь. Когда Эцио вошел, к нему подбежала девушка-куртизанка, та самая, что пострадала от рук Банкира. Ее платье и руки были в крови, но глаза сияли. - О, Эцио..! Слава богу, ты здесь! - Что случилось? Мысли Эцио крутились вокруг матери и сестры. - Нам удалось уйти, но солдаты Борджиа преследовали нас всю дорогу до борделя... - Что случилось?! - Они попытались устроить засаду внутри. - Где Клаудиа и Мария? - Идем со мной, - позвала она. Она пошла во внутренний дворик "Цветущей розы". Эцио пошел следом, тревога не оставляла его, но он обратил внимание, что девушка не вооружена и, не смотря на боль, шла вперед без страха. Что здесь была за резня?.. Если бы стражники убили все, кроме нее, и забрали деньги7 И как ей тогда удалось сбежать? Девушка открыла калитку во внутренний дворик. Глазам Эцио предстало ужасное зрелище, но несколько иного рода, чем он ожидал. Повсюду лежали тела мертвых Борджиа, а те, что были еще живы - были тяжело ранены или умирали. Среди них у фонтана стояла Клаудиа в платье залитом кровью, с длинным кинжалом в одной руке и стилетом в другой. Большая часть девушек, которых Эцио видел в особняке Банкира, была ядом с ней, тоже вооруженная. Сбоку стояла Мария, которую защищали три девушки, а позади них у самой стены были сложены не один, а целых семь сундуков, похожих на тот, что Эцио принес Банкиру. Клаудиа, как и остальные, была настороже, ожидая новую волну атаки. - Эцио! - воскликнула она. - Да, - отозвался он, глядя на побоище. - Как ты сумел сюда добраться? - По крышам, с Тиберины. - Ты видел других солдат? - Много, но они кружат по окрестностям. Поблизости никого. Сестра слегка расслабилась. - Хорошо. Тогда надо прибрать на улице и закрыть дверь. А потом займемся этим... беспорядком. - Кто-нибудь погиб? - Двое - Лучия и Аньелла. Мы уже отнесли их в комнаты. Они храбро сражались. Она даже не дрогнула. - Ты в порядке? - неуверенно спросил Эцио. - В полном, - спокойно ответила она. - Нам понадобиться помощь, чтобы избавиться от тел. Ты не позовешь своих рекрутов? Наши новые друзья из слуг остались в особняке, чтобы сбить со следа тех, кто будет интересоваться нами. - Кто-нибудь из этих, - он кивнул на стражников, - сбежал? Клаудиа помрачнела, не опуская оружия. - Нет, никто. Чезаре не узнает об этом. Эцио немного помолчал. Кроме плеска фонтана и щебета птиц не раздавалось ни звука. - Как давно? Клаудиа чуть улыбнулась. - Ты пропустил все веселье. Он тоже улыбнулся. - Ну и пусть. Моя сестра знает, как обращаться с ножом. - И готова продемонстрировать это снова. - Ты говоришь как настоящая Аудиторе. Прости меня. - Ты должен был испытать меня. - Я хотел тебя защитить. - Как видишь, я сама могу о себе позаботиться. - Вижу. Клаудиа убрала кинжалы и махнула в сторону сундуков. - Этих процентов достаточно? - Вижу, что ты вполне способна переиграть меня, и я... восхищен. - Отлично! И они сделали то, что хотели сделать последние пять минут: крепко обнялись. - Замечательно, - проговорила Мария, обнимая их обоих. - Рада, что к вам наконец-то вернулся разум!
- Эцио! Эцио не ожидал, что так скоро снова услышит этот голос. Одна его часть думала, что больше никогда его не услышит. Тем не менее, он был рад, получив записку, оставленную для него на Тиберине, с приглашением на встречу. Эцио не выпускал эту записку из рук всю дорогу до "Спящего лиса", штаб-квартиры Гильдии Воров Лиса в Риме. Ассасин оглянулся, но никого не увидел. Улицы были пусты, не было даже солдат Борджиа, потому что район был полностью подконтролен людям Лиса. - Леонардо? - Сюда! - голос донесся из темного проема. Эцио подошел и Леонардо втащил его в тень. - За тобой следили? - Нет. - Слава Богу! Я сильно волновался. - А за тобой не следят? - Нет... мой друг, мессер Салаи, прикрывает меня. Я бы доверил ему свою жизнь. - Он твой друг? - Мы очень близки. - Будь осторожен, Лео, - у тебя доброе сердце, и молодые люди могут этим воспользоваться, отыскав брешь в твоей броне. - Может я и мягкосердечен, но я не дурак. Пойдем. Леонардо сперва осмотрел обе стороны улицы, и лишь потом вытащил Эцио. Пройдя несколько метров направо, он свернул в переулок, который извивался между голых стен и окон домов. Пройдя по нему метров двести, они вышли на перекресток трех улиц. Леонардо свернул налево и через несколько метров остановился у низкой, узкой двери, окрашенной в темно-зеленый цвет. Леонардо отпер ее. Им обоим пришлось пригнуться, чтобы войти, но внутри оказалась просторный сводчатый зал. Солнечный свет лился в него из окон, расположенных по самому верху стен. Эцио увидел привычные столы, беспорядок, вещи, сложенные в кучи, рисунки, прикрепленные на стены, мольберты, скелеты животных, пыльные книги, карты - редкие и бесценные, как те, что когда-то были в коллекции ассасинов в Монтериджони, и которые по своему невежеству уничтожил Чезаре, так и не забрав их себе, - карандаши, ручки, кисти, краски, стопки бумаг... В общем, все было привычным и знакомым, даже в какой-то мере комфортным, походим на беспорядок в мастерской, где Эцио впервые встретил Леонардо. - Это мое убежище, - с гордостью сказал Леонардо. - Оно находится насколько можно дальше от моей официальной мастерской у замка Сант-Анджело. Сюда никто не приходит кроме меня. И Салаи. - Разве за тобой не следят? - Какое-то время следили, но я умею втираться в доверие, когда это необходимо, и они приняли все на веру. Я снимаю этот склад у кардинала церкви Сан-Пьетро в Винчоли. Он хорошо хранит тайны и ненавидит Борджиа... - Но на крайний случай не повредит перестраховаться? - Эцио, друг мой, ничего - ничего - от тебя не скроется! Теперь к делу. Не знаю, что тебе даже и предложить... Где-то у меня здесь была бутылка вина. - Не надо... Не беспокойся. Просто скажи, зачем ты привел меня сюда? Леонардо подошел к одному из длинных столов с правой стороны зала и покопался под ним. Он вытащил длинный, завернутый в кожу, деревянный ящик, который поставил на стол. - Вот! - с показным жестом он открыл ящик. Внутри ящик был покрыт пурпурным бархатом. "Идея Салаи, благослови его господь!" - объяснил Леонардо. В ящике лежали потрясающие дубликаты оружия из Кодекса, которое утратил Эцио: браслет с защитной пластиной на левую руку, небольшой выдвижной пистолет, двойной клинок и отравленный. - Самым сложным оказался защитный браслет, - продолжил Леонардо. - Было очень трудно воссоздать этот необычный металл. Но ты рассказывал мне о том, как потерял настоящее оружие, и я думаю, оно могло сохраниться в целости. Если бы ты мог снова достать его..? - Даже если оно уцелело, оно погребено под несколькими тоннами камней, - ответил Эцио. - С таким же успехом оно могло оказаться на дне моря. - Он нацепил наруч и ощутил, что тот немного тяжелее первого, хотя выглядел надежно. - Даже не знаю, как тебя благодарить. - Легко, - отозвался Леонардо. - Деньгами! Но это еще не все, - Он снова опустился под стол и достал еще один ящик, еще больше первого. - Это кое-что новое, и возможно пригодится тебе. Он открыл крышку и достал легкий арбалет, болты к нему, комплект дротиков и кожаную перчатку, защищенную броней. - Дротики отравлены, - пояснил Леонардо. - Так что не прикасайся к острию голыми руками. Если вытащишь его из... мишени, то сможешь использовать его повторно, до десяти раз. - А перчатка? Леонардо улыбнулся. - Я очень ей горжусь. Она позволит тебе с легкостью забраться по любой поверхности. Почти как ящерице! - Он смущенно помолчал. - На самом деле, я не испытывал его только на стекле, но сомневаюсь, что ты когда-нибудь столкнешься с настолько гладкой поверхностью, - он снова помолчал. - Арбалет совершенно обычный, но очень компактный и легкий. Но его особенность в том, что он настолько же мощный, как то оружие, которое сейчас заменяет мушкеты с колесцовым замком, - прости, - но главное его преимущество над мушкетом в том, что он более-менее бесшумен. - Я не смогу забрать все сейчас. Леонардо пожал печами. - Ничего страшного. Мы доставим его тебе. На Тиберину. Эцио задумался. - Нет. Лучше в бордель "Цветущая роза". Это в районе Монтиум, рядом со старым форумом с колоннами. - Мы найдем. - Оставь все моей сестре, Клаудии. Можно? - Эцио взял лист бумаги и что-то на нем написал. - Переда это ей. Я набросал примерную карту, так как его сложно найти. Я принесу тебе деньги так быстро, как только смогу. - Пять тысяч дукатов. - Сколько? - Это все стоит недешево... Эцио стиснул зубы. - Хорошо, - он забрал назад листок бумаги и что-то дописал. - У нас недавно неожиданно появились... деньги. Сестра тебе заплатит. Послушай, Лео, я верю тебе. Ни говори никому ни слова. - Даже Салаи? - Салаи - как хочешь. Но если Борджиа узнают о борделе, я убью и Салаи, и тебя, друг мой. Леонардо улыбнулся. - Я знаю, сейчас наступили сложные времена, дорогой, но когда - хоть раз в жизни - я тебя подводил? Удовлетворившись этим, Эцио попрощался с другом и отправился в "Спящего лиса". Он опаздывал, но встреча с Леонардо того стоила. Он вошел во двор и с радостью заметил, что таверна процветала, и собирался было сказать о своем прибытии ворам, стоявшим на страже у двери с надписью "Служебное помещение", когда из ниоткуда появился сам Лис. - Доброго дня, Эцио! - Здравствуй, Джильберто! - Рад, что ты пришел. Ты чего-то хотел? - Может присядем где-нибудь в тишине? - В служебке? - Давай останемся в гостинице. Я хотел сказать тебе кое-что, чтобы никто не услышал. - Ладно, у меня тоже есть, что тебе сказать, и что должно остаться между нами. Они сели за стол в пустой таверне, подальше от пьяниц и игроков. - Пришло время наведаться к любовнику Лукреции, Пьетро, - сообщил Эцио. - Хорошо. Мои люди уже ищут его. - Замечательно, но актера не сложно разыскать, а уж знаменитого... Лис покачал головой. - Он достаточно знаменит, чтобы иметь дублеров. Мы полагаем, что он залег на дно, так как боится Чезаре. - Вполне возможно. Что ж, поступай, как знаешь. Что ты хотел мне сказать? несколько секунд лис боролся сам с собой, потом сказал: - Это деликатное дело... Эцио, могу ли я... - Ты о чем? - Кто-то предупредил Родриго, чтобы тот держался подальше от замка Сант-Анджело. - И ты думаешь, этот кто-то... Макиавелли? Лис промолчал. - У тебя есть доказательства? - продолжал давить Эцио. - Нет, но... - Я знаю, что Макиавелли беспокоит тебя, но послушай, Джильберто, нельзя действовать на основании одних подозрений. Дверь с грохотом распахнулась и в гостиницу ввалился раненый вор. - Плохие новости! - воскликнул он. - Борджиа узнали, где находятся наши шпионы! - Кто им сообщил? - прогремел Лис, вскакивая. - Вчера маэстро Макиавелли спрашивал, как продвигаются поиски актера. Лис сжал руки в кулаки. - Эцио? - тихо позвал он. - Они захватили четверых наших, - продолжал вор. - Мне посчастливилось сбежать. - Где? - Недалеко. Около Санта-Мария-дель-Орто. - Пошли! - крикнул Эцио Лис. За считанные минуты люди Лиса приготовили двух коней, и ассасины с огромной скоростью выехали из конюшен "Спящего лиса". - Я все еще не верю, что Макиавелли оказался предателем, - настаивал на своем Эцио, пока они скакали. - Он на какое-то время затаился, чтобы рассеять наши подозрения, - бросил Лис. - Посмотри фактам в лицо: во-первых, нападение на Монтериджони, во-вторых, то, что случилось в Сант-Анджело, а теперь еще и это! За всем этим стоит он! - Тогда скачи! Скачи, как молния! Мы должны успеть вовремя, чтобы спасти их! Они ни поскакали по узким улочкам, расталкивая в стороны людей, надеясь, что не затоптали их, и на огромной скорости снесли несколько торговых палаток. Люди и куры разбегались с их пути, только стражники Борджиа попытались остановить, вскинув алебарды, но ассасины попросту смели их. Они добрались до места, которое указал раненый вор, за семь минут, и увидели солдат бордово-желтых мундирах, собиравшихся затолкать четверых пойманных воров в крытый фургон. Солдаты били воров эфесами мечей и издевались над ними. В этот момент на них и обрушились Эцио и Лис, словно разъяренные фурии. Обнажив мечи, они ловко направили лошадей, отрезав солдат от заключенных и рассеяв стражников по площади у церкви. Крепко держа меч в правой руке, Лис отпустил поводья, которые держал левой, и держась только ногами, объехал вокруг фургона, выхватил у возчика кнут и жестоко хлестнул лошадей по бокам. Те встали на дыбы, заржали, а потом в панике бросились прочь. Возчик тщетно пытался их остановить. Отбросил кнут в сторону, Лис чуть было не свалился, но успел схватиться за поводья. Потом послал коня к Эцио, которого окружили пятеро солдат. Стражники ударили коня в грудь мечами и алебардами. Разогнав их своим мечом, и дал Эцио время вырваться из ловушки и рубануть мечом по ближайшему из стражников. Развернул в тесном кругу коня, он снова с силой ударил и отрубил голову второму. Тем временем Лис расправился с последним из стражников - остальные либо лежали раненые, либо сбежали. - Бегите, придурки! - крикнул Лис своим людям. - Обратно на базу! Сейчас же! Встретимся там! Четверо воров, поддерживая друг друга, бросились вниз по главной улице, затерявшись в небольшой толпе, собравшейся посмотреть на бой. Эцио и Лис поехали следом, следя, чтобы все вернулись в целости и сохранности. Они вошли в "Спящего лиса" через потайную дверь и собрались в трактире; на гостинице висела табличка "Закрыто". Лис приказал подать на всех пива, но не стал дожидаться, пока его принесут, и начал расспросы: - Что вы узнали? - Босс, они планируют убить актера этим вечером. Чезаре послал своего "мясника", чтобы он сделал это. - Кого? - удивился Эцио. - Ты видел его, - ответил Лис. - Микелетто Кореллья. Никто не забудет такое лицо. Эцио вспомнил, что видел этого человека по правую руку от Чезаре в Монтерджони, а потом - в конюшнях замка Сант-Анджело. Жестокое, избитое лицо, из-за которого он выглядел старше, чем был на самом деле, ужасные шрамы возле рта навсегда закрепили на его лице саркастическую улыбку. Микелетто Кореллья. Или на самом деле, Мигель де Корелла. Корелла - регион в Наварре был не только родиной неплохих вин, но и этого палача и убийцы? - Он способен убить человека ста пятьюдесятью разными способами, - сказал Лис. - Но предпочитает душить. - он помолчал. - Безусловно, он лучший убийца в Риме. От него никто не ускользал. - Будем надеяться, сегодня вечером это случится впервые, - отозвался Эцио. - Где это случится? Вы узнали? - спросил Лис у воров. - Сегодня вечером Пьетро выступает в мистерии. Он репетирует в секретном месте. - Наверное, он напуган. Что дальше? - Он играет Христа. - Воры вместе засмеялись. Лис пристально посмотрел на них. - Его подвесят на кресте, - продолжил вор. - Микелетто подойдет с копьем, чтобы проткнуть его, но это будет по-настоящему. - Вы знаете, где сейчас Пьетро? Вор покачал головой. - Нет. Мы не нашли его. Но мы знаем, то Микелетто будет ждать в старых банях императора Траяна. - В банях Траяна? - Да, мы думаем, план таков: Микелетто переоденет своих людей в костюмы и выставит убийство, как несчастный случай. - Но где произойдет это представление? - Мы не знаем, но где-то недалеко от того места, где Микелетто будет ждать своих людей. - Я пролежу за ним, - решил Эцио. - Он приведет меня к любовнику Лукреции. - Еще что-нибудь? - Лис кивнул своему вору. Они покачали головами. Слуга принес пиво, хлеб и мясо, воры с удовольствием набросились на еду. Лис отвел Эцио в сторону. - Эцио, прости, но я убежден, что Макиавелли предал нас, - он поднял руку, не давая Эцио возразить. - Твои слова не разубедят меня. Я знаю, мы оба хотели бы, чтобы это было не так, но теперь все стало ясно. Я считаю, что мы должны сделать... то, что необходимо. - Он помолчал. - Если это не сделаешь ты, это сделаю я. - Я понял. - И ее одно Эцио. Видит Бог, я предан Братству, но я так же должен позаботиться о своих людях. Пока все не уладится, я не собираюсь подвергать их риску - я хочу сказать, неоправданному риску. - У тебя свои приоритеты, Джильберто, у меня - свои. Эцио ушел, чтобы подготовиться. Одолжив у Лиса лошадь, он поехал прямиком в "Цветущую розу". Клаудиа поприветствовала его. - Тебе кое-что принесли, - сообщила она. - Правда? - Двое мужчин, очень элегантные. Один молодой, похожий на жулика, но все же довольно красивый. Второму около пятидесяти, примерно лет на пять старше тебя. Конечно же, я его вспомнила - твоего старого друга Леонардо. Но он вел себя довольно официально. Передал мне твою записку. А я им заплатила. - Быстро они. Клаудиа улыбнулась. - Он сказал, что подумал, ты оценишь скорость доставки. Эцио улыбнулся в ответ. Было бы неплохо столкнуться вечером с врагом, - он представил себе людей Микелетто, обученных убивать со всей жестокостью, - вооружившись оружием из Кодекса. Но ему нужен был запасной вариант, а из слов Лиса он знал, что не может рассчитывать на воров. Он подумал о собственных новобранцах. Пришло время проверить, чему они научились.
По сравнению со второй книгой братство полный скушняк. Airing, Может быть вы переведете секрет креста? В оригинале читать очень сложно, особенно для меня.
Все представленные аудиовизуальные материалы предназначены только для ознакомления — для прочих целей Вы должны купить лицензионную запись. Используемый формат кодирования аудиовизуальных материалов не может заменить качество оригинальных лицензионных записей. Все записи представлены в заведомо заниженном качестве. Eсли Вы оставляете у себя в каком-либо виде эти аудиовизуальные материалы, но не приобретаете соответствующую лицензионную запись — Вы нарушаете законы об Интеллектуальной собственности и Авторском праве, что может повлечь за собой преследование по соответствующим статьям существующего законодательства. Использование материалов сайта разрешено при наличии кликабельной ссылки на источник.
!!!!!Счастье то какое!!!!Спасибочки за перевод
!!!!
