Борджиа выбрали для неожиданной атаки час сиесты. Людям Бартоломео удалось отбить нападение с помощью обычных мечей и арбалетов. Враг отступил к башне, и Эцио увидел, что в руках у столпившихся на крепостных стенах солдат Чезаре новые ружья, которые они принялись наводить на стоявших снизу наемников.
Эцио обогнул сцепившихся в схватке, благополучно избежав столкновения с солдатами Борджиа. Он кружным путем направился к задней части башни. Как он и ожидал, все внимание защитников было сосредоточено на битве, начавшейся у главных ворот. Он взобрался по наружной стене, легко отыскивая опору на неровных камнях, из которых та была сложена. Люди Бартоломео были вооружены кто арбалетами, кто мушкетами, способными бить на далекое расстояние, но они ничего не могли противопоставить смертельным залпам современных ружей.
Эцио взобрался на самый верх - около сорока футов над землей - меньше, чем за полминуты. Он, напрягая мышцы, подтянулся на парапете, и молча опустился на крышу. Он бесшумно двинулся к мушкетерам, шаг за шагом все ближе подбираясь к противнику. Так же безмолвно выхватил кинжал и скрытый клинок. Ассасин подкрался к противникам со спины и неожиданно безумным движением двух клинков избавился от всех четырех охранников. Только после этого стрелка Борджиа осознали, что враг уже среди них. Эцио увидел, как один из стрелков повернулся, заряжая ружье. Он находился в пятнадцати футах, поэтому Эцио просто кинул в него кинжал. Клинок трижды перевернулся в воздухе, а потом с отвратительным звуком вошел промеж глаз противнику. Стрелок упал, но при этом успел нажать на курок, - к счастью для Эцио, ствол отклонился. Пуля угодила в стрелка, стоявшего справа, пробила кадык и попала в плечо солдату, стоявшему позади. Оба солдат Борджиа упали, и противников на крыше башни осталось лишь трое. Ни на секунду не останавливаясь, Эцио прыгнул в сторону и с такой силой врезал кулаком по лицу ближайшего стражника, что тот перевалился через зубцы. Эцио подхватил оружие, которое тот выронил, за дуло, и прикладом ударил по лицу следующего. С ужасающим криком тот последовал за своим товарищем - вниз, с башни. Последний поднял руки, сдаваясь, но было поздно - скрытый клинок Эцио нашел свою цель между ребер врага.
Эцио подхватил другую винтовку и, перепрыгивая через ступеньки, спустился на этаж ниже. Там было четверо солдат, ведущих стрельбу через узкие бойницы в толстой каменной стене. Эцио нажал на курок, держа приклад у пояса. Дальний из солдат вздрогнул от удара - грудь его разорвало выстрелом. Сделав два шага вперед, Эцио, воспользовавшись винтовкой, как дубинкой (на этот раз он держал ее за приклад), ударил другого по коленям. Хрустнуло. Один из оставшихся в живых солдат пришел в себя настолько, что успел выстрелить. Эцио инстинктивно сделал шаг вперед. Он ощутил струю горячего воздуха, когда пуля прошла в дюйме от его щеки и врезалась в стену позади ассасина. Эцио моментально набросился на стрелявшего - солдата отбросило назад, его голова с хрустом врезалась в толстую каменную зубчатую стену. Последний резко повернулся, сбивая Эцио с ног неожиданным ударом. Он смотрел, как ассасин поднимается с пола, но длилось это недолго - скрытый клинок вошел под нижнюю челюсть солдата.
Тот, кому Эцио перебил колени, пошевелился, пытаясь достать кинжал. Эцио пнул его в голову и повернулся, совершенно спокойный, посмотреть на битву, разворачивающуюся внизу. Нападение перешло в отступление. Без огневой поддержки с башни солдаты Борджиа струсили и убежали, поджав хвосты, оставив башню наемникам.
Эцио по лестнице спустился к главным воротам башни. Он столкнулся с горсткой стражников, оказавших жестокое сопротивление, прежде чем, наконец-то, умерли от его меча, но больше никого в башне не осталось. Убедившись, что башня очищена от людей Борджиа, Эцио распахнул ворота и вышел, присоединившись к Бартоломео. Битва закончилась, поэтому рядом с мужем стояла Пантасилея.
- Эцио! Молодец! Вместе мы отогнали этих трусливых тварей в горы!
- Да, - Эцио и Пантасилея обменялись незаметными заговорщическими улыбками. Именно ее разумный совет помог выиграть битву.
- Эти новомодные винтовки, - добавил Бартоломео. - Мы захватили несколько, но все еще разбираемся, как они работают, - тут он просиял. - В любом случае, теперь, когда папские псы разбежались, я смогу привлечь больше людей на нашу сторону. Но сперва, и особенно после случившегося сегодня, я бы хотел укрепить казармы.
- Отличная идея. Но кто этим займется?
Бартоломео покачал головой.
- Я в этом не разбираюсь. Это у тебя есть образование, так что ты этим и займись изучением планов.
- Ты делал планы укрепления?
- Да! Заказал их одному довольно выдающемуся парню. Он флорентиец, как и ты. Его зовут Микеланджело Буонаротти.
- Я слышал о нем, но лично знаком не был. В любом случае, хорошо. Взамен я хочу знать о каждом шаге Чезаре и Родриго. Кто-нибудь из твоих людей может незаметно проследить за ними?
- В чем я никогда не испытывал недостатка, так это в людях. По крайней мере, у меня их вполне достаточно, чтобы отдать тебе в помощь при восстановлении казарм. И еще у меня есть отличные разведчики, которые проследят за Борджиа.
- Отлично!
Эцио знал, что у Макиавелли тоже есть шпионы, но Макиавелли никогда не раскрывал всех своих планов, в отличие от Бартоломео. Макиавелли казался запертой комнатой, Бартоломео - открытым небом. В тоже время Эцио не разделял подозрений Ла Вольпе, от которых - он надеялся на это - он сумел избавить друга. И все же не было никакого вреда, чтобы иметь запасной вариант.
Весь следующий месяц Эцио следил за работами по укреплению и восстановлению казарм после атаки. Были построены высокие и крепкие сторожевые башни, а внутренний двор обнесен каменной стеной. Когда работы были завершены, он и Бартоломео отправились проводить осмотр.
- Разве она не прекрасна? - Бартоломео просто сиял.
- Выглядит впечатляюще.
- Есть еще более хорошая новость - с каждым днем к нам присоединяется все больше людей. Конечно, я устраиваю между ними соревнования, - это укрепляет боевой дух, да и вообще - неплохая тренировка. Поэтому они идут и бьются по-настоящему. - Он показал Эцио большую деревянную доску со шлемом сверху, установленную на подставке. - Как видишь, здесь записаны имена наших лучших бойцов. Чем они лучше, тем выше в списке находятся.
- А где я?
Бартоломео взглянул на него и помахал рукой в воздухе над доской.
- Думаю, где-то здесь.
Потом к ним подошел кондотьер и сказал, что скоро на плацу под казармами начнет биться один из лучших людей Бартоломео, Джан.
- Если захочешь показать, на что способен, помни - мы устраиваем спарринги. А теперь прошу меня извинить, я поставил на этого парня! - Смеясь, он ушел.
Эцио прошел в новый, значительно улучшенный кабинет. Он был куда лучше освещен, комната стала значительно больше, вмещая подставки под оружие и широкие столы, на которых были разложены карты. Эцио внимательно изучал карту Романьи, когда к нему подошла Пантасилея.
- А где Бартоломео? - спросила она.
- Смотрит на бой.
Пантасилея вздохнула.
- У него такой агрессивный взгляд на мир. Но я считаю, что стратегия тоже важна. Вы согласны?
- Вполне.
- Я хочу показать вам кое-что.
Она вывела его на широкий балкон, выходящий во внутренний двор казарм. В одном углу двора стояла внушительная новая голубятня, в которой уже сидели птицы.
- Это почтовые голуби, - объяснила Пантасилея. - Каждый из них отправлен Никколо Макиавелли из города, и принес мне имя агента Борджиа в Риме. Борджиа хорошо нажились на праздновании наступления 1500 года. В их карман пошли деньги паломников, которые стремились купить себе отпущение грехов. А те, кто не заплатил им, были ограблены.
Эцио помрачнел.
- Но ваши многочисленные атаки выбили Борджиа из колеи, - продолжала Пантасилея. - Их шпионы прочесывают город в поисках наших людей и разоблачают их, где могут. Макиавелли выяснил некоторые из их имен. Он часто отправляет мне их имена голубиной почтой. Родриго ввел в Курию новых членов, пытаясь сохранить равновесие сил между кардиналами. Как вы знаете, у него огромный опыт в политике Ватикана.
- Действительно.
- Когда вы соберетесь возвращаться в город, возьмите эти имена с собой. Они могут вам пригодиться.
- Я в восхищении, госпожа.
- Выследите этих людей и по возможности устраните, тогда мы все сможем вздохнуть спокойно.
- Я должен немедленно вернуться в Рим. Но сперва поделюсь с вами, что заставляет спокойно вздохнуть меня.
- И что же?
- Ваши слова доказывают, что Макиавелли, без сомнения, один из нас, - Эцио помедлил. - Но даже если так...
- Да?
- Я договорился с Бартоломео. Подождите неделю, а потом попросите его приехать на Тиберину - он знает это место, и, осмелюсь предположить, вы тоже, - и рассказать мне, что он выяснил о Родриго и Чезаре.
- Вы все еще сомневаетесь в Макиавелли?
- Нет, но я убежден, что лучше перепроверить всю полученную информацию, особенно в такие времена, как сейчас.
Казалось, тень прошла по лицу девушки, но потом она улыбнулась и сказала:
- Он придет.

Когда Эцио вернулся в Рим, он первым делом отправился в бордель, о котором Макиавелли говорил, что это еще один источник информации. Возможно, кое-какие имена из тех, что он посылал Пантасилее, он выяснил именно в борделе. Эцио собирался проверить, как девушки добывают информацию, и решил отправиться туда инкогнито. Если бы они узнали, кто он такой, они могли просто дать ему ту информацию, которую он, по их мнению, и хотел от них услышать.
Он добрался до места и изучил вывеску - "Цветущая Роза". Это был тот самый бордель, но все-таки он не был похож на место, куда часто наведываются сторонники Борджиа. Если конечно они не имели обыкновения посещать трущобы с благотворительной целью. Бордель ни в коем разе не напоминал заведение Паолы во Флоренции. По крайней мере снаружи. Заведение Паолы выглядело довольно сдержанною Эцио, сомневаясь, постучал в дверь.
Ее сразу открыла привлекательная пухлая девушка лет восемнадцати. Одета она была в изношенное шелковое платье.
Она послала ему профессиональную улыбку.
- Добро пожаловать, незнакомец! Добро пожаловать в "Цветущую розу".
- Здравствуй, - пробормотал Эцио, входя внутрь.
Главный зал, безусловно, выглядел куда лучше входа, но при этом казалось, что в самом воздухе висит пренебрежение.
- Какие у вас планы? - поинтересовалась девушка.
- Не будете ли вы так любезны отвести меня к своей хозяйке?
Глаза девушки сузились до щелочек.
- Госпожи Солари нет.
- Я вижу, - Эцио помолчал, не зная, что делать. - Вы знаете, где она?
- Вышла, - теперь девушка была куда менее дружелюбной.
Эцио улыбнулся ей как можно очаровательнее, но он уже был не так молод, и улыбка не произвела на девушку впечатления. Она решила, что он какое-нибудь официальное лицо. Черт! Если он хотел пройти дальше, нужно было притвориться клиентом. А если притворство бы не сработало, нужно действительно стать их клиентом, пусть так и будет.
Он уже решил так и действовать, когда входная дверь внезапно распахнулась, и внутрь ворвалась еще одна девушка - волосы растрепаны, платье порвано. Она казалось безумной.
- Помогите! Помогите! - безостановочно кричала она. - Госпожа Солари... - она заплакала, не в силах продолжать.
- Что случилось, Лючия? Возьми себя в руки. Почему ты вернулась так быстро? Я думала, ты ушла с госпожой и клиентами.
- Они не были клиентами, Аньелла! Они... они сказали, что отведут нас в дом, вниз по Тибру, но там был корабль. Они начали бить нас и достали ножи. Они затащили госпожу Солари на борт и заковали ее.
- Лючия! Боже мой! Как ты сбежала? - Аньелла обняла подругу и отвела к одной из кушеток, стоявших вдоль стены.
Потом она вытащила платок и приложила к кровоточащей царапине на щеке Лючии.
- Они отпустили меня, сказали, чтобы я сообщила, что они работорговцы, Аньелла! Они сказали, что отпустят, если только мы заплатим им! Иначе они ее убьют!
- И сколько они хотят? - спросил Эцио.
- Тысячу дукатов.
- Сколько у нас времени?
- Они будут ждать час.
- Значит, у нас еще есть время. Подожди здесь! Я верну ее вам.
"Твою мать, - подумал Эцио. - Похоже, дела плохи. Мне нужно поговорить с этой женщиной.
- Где они? - поинтересовался он.
- На пристани, мессер. Возле острова Тиберина. Знаете, где это?
- Очень хорошо.
Эцио поспешил. Времени, чтобы добраться до банка Киджи не было, а все три филиала были не по пути, поэтому ассасин отправился к ростовщику. Тот начал торговаться, но все же пополнил уже имеющуюся у Эцио сумму до необходимой тысячи дукатов. Взяв деньги и решив не отдавать ни монетки, если будет такая возможность, ассасин дал себя клятву полностью взыскать с ублюдков, которых похитили единственного человека, с которым он очень хотел поговорить. Эцио взял лошадь и опрометчиво поехал по улицам в сторону Тибра, разгоняя в стороны людей, цыплят и собак, которые заводнили улицы.
Он без труда, слава Богу, отыскал корабль, - огромный по сравнению с маленькими лодками, - спешился и побежал к причалу, возле которого был пришвартован корабль, окликивая госпожу Солари.
Но его уже ждали. На палубе, направив на него пистолеты, стояли два человека. Эцио прищурил глаза. Пистолеты? В руках таких ничтожных ублюдков, как эти?
- Не подходи.
Эцио отступил, держа палец на кнопке, выбрасывающей скрытый клинок.
- Притащил чертовы деньги?
Эцио левой рукой медленно вытащил мешочек с тысячью дукатов.
- Отлично. Сейчас посмотрим, в достаточно ли хорошем настроении капитан, чтобы не перерезать ее чертову глотку.
- Капитан! Да что вы, уроды, о себе возомнили? Отпустите ее! Отпустите немедленно!
Ярость в голосе Эцио произвела впечатление на работорговца. Он слегка повернулся и обратился к кому-то в трюме. Они наверняка слышали весь разговор, потому что по лестнице снизу поднялись двое мужчин, волочащие женщину примерно тридцати пяти лет. Макияж ее размазался от слез и грубого обращения. На лице, плечах и груди виднелись синяки, сиреневое платье было разорвано, обнажив тело. Немного ниже на платье виднелась кровь, ее руки и ноги были скованы.
- Вот и наше маленькое сокровище, - глумливо сказал работорговец, который уже говорил с Эцио.
Эцио судорожно вдохнул. Они находились в излучине реки, но в пятидесяти ярдах от берега он видел остров Тиберина. Если бы он только мог позвать друзей. Но даже если они что-нибудь и слышали, они могли предположить, что это просто кучка пьяных матросов, которые толпами слонялись по берегу. И если бы Эцио повысил голос или позвал на помощь, Ла Солари была бы мертва в мгновение ока, да и он сам тоже – может, работорговцы и были плохими стрелками, но расстояние было слишком мало.
Глаза женщины, в которых плескалось отчаяние, столкнулись с взглядом Эцио. Третий, небрежно накинувший на себя то, что осталось от мундира капитана, поднялся по лестнице. Он посмотрел на Эцио, потом перевел взгляд на мешок с деньгами.
- Бросай, - грубо приказал он.
- Сперва отпустите ее. И снимите наручники.
- Ты глухой, урод? Быстро. Бросай. Чертовы. Деньги!
Невольно, Эцио шагнул вперед. Тут же были угрожающе вскинуты пистолеты, капитан обнажил меч, двое других крепче схватили женщину, заставив ее вскрикнуть и вздрогнуть от боли.
- Не подходи! Мы прикончим ее, если ты приблизишься!
Эцио остановился, но отступать не стал. Он на глаз измерил расстояние между собой и бортом корабля. Его палец дрожал на кнопке, которая выбрасывала скрытый клинок.
- Деньги у меня – все здесь, - сказал он, подкинул мешочек и сделал шаг вперед, пока работорговцы отвлеклись на деньги.
- Стой на месте! Не испытывай мое терпение. Если сделаешь еще хоть один шаг – она умрет
- Тогда ты не получишь денег.
- Да неужели? Нас пятеро, ты – один. Не думаю, что ты хоть одним пальцем ноги успеешь ступить на палубу, до того, как мои друзья выстрелят тебе в рот и отстрелят яйца.
- Отпустите ее!
- Ты идиот? Никто не ступит на этот корабль, или ты хочешь, чтобы эта шлюха сдохла?
- Мессер! Помогите мне! – зарыдала бедная женщина.
- Заткнись, сучка! – прорычал один из державших ее и ударил ее по лице рукоятью кинжала.
- Хорошо! – прокричал Эцио, увидев, как струится кровь по лицу женщины. – Довольно. Отпустите ее. Сейчас же!
И он швырнул мешок с деньгами в «капитана». Мешочек приземлился у его ног.
- Так-то лучше, - пробурчал работорговец. – А теперь пора кончать с этим.
Прежде чем Эцио смог среагировать, он приставил меч к горлу женщины и рубанул, глубоко, так, что наполовину отрезал ее голову от тела.
- Мессер Чезаре рассмотрит любые возражения, - усмехнулся капитан.
Тело упало на палубу, заливая ее фонтаном крови. Потом капитан почти незаметно кивнул двум стрелкам.
Эцио знал, что будет дальше, и был к этому готов. С молниеносной скоростью он увернулся от обеих пуль и в момент прыжка на палубу выхватил скрытый клинок. Он вогнал его глубоко в левый глаз мужика, который первым схватил пленницу; клинок проник в мозг. Прежде чем тело упало на палубу, Эцио уклонился от фальчиона капитана и снизу вонзил клинок в живот другого, постарался сделать глубокий разрез. Лезвие не было предназначено для того, чтобы резать, поэтому рана получилась скорее рваной. Но это не имело значения.
Теперь стрелки. Как Эцио и ожидал, они отчаянно пытались перезарядить оружие, но паника сделала их неуклюжими. Он быстро убрал клинок и обнажил тяжелый кинжал. Враг был слишком близко к нему, чтобы Эцио смог воспользоваться мечом, поэтому ему понадобилось тяжелое и зазубренное лезвие кинжала. Он отрезал одному из стрелков руку, в которой тот держал пистолет, а затем с силой ткнул клинком ему в бок. Но работа еще не была закончена, предстояло разобраться со вторым стрелком. Тот подкрался к ассасину со спины и попытался ударить его рукоятью пистолета. К счастью, удар пришелся вскользь, и Эцио, помотав головой, чтобы разогнать появившийся перед глазами туман, развернулся и вонзил кинжал в грудь противника, который собирался нанести очередной удар. Стрелок поднял руку, и это сделало его уязвимым.
Эцио огляделся по сторонам. Где капитан?
Он увидел, как тот, спотыкаясь, бежит по берегу реки, сжимая мешок, из которого сыпались монеты. Глупец, подумал Эцио. Лучше бы он взял лошадь. Паника. Ассасин бросился вслед за капитаном и легко догнал, мешок был слишком тяжел. Он схватил капитана за волосы и пнул под ноги, заставив его упасть на колени. Голова капитана была запрокинута назад.
- Попробуй на себе свои методы, - сказал Эцио, и сделал с капитаном то же, что тот сделал с женщиной.
Позволив телу упасть и оставив его корчиться, ассасин взял сумку и направился обратно в лодку, подбирая по пути рассыпавшиеся монеты. Раненый работорговец корчился на палубе. Эцио проигнорировал его и спустился вниз. Обыскав маленькую каюту, он нашел небольшой сейф, который сумел открыть окровавленным лезвием кинжала. Сейф был полон бриллиантов.
- То, что надо, - пробормотал Эцио себе под нос, засунув под мышку сейф, и поднялся наверх.
Он положил мешок с монетами и сейф с бриллиантами в седельную сумку, туда же отправил пистолеты. Затем Эцио вернулся к раненому, почти поскальзываясь на крови, по которой полз работорговец. Нагнувшись, Эцио резанул его по бедру, зажав рот рукой, чтобы заглушить вой. Это не даст ему быстро подняться. К счастью.
Он нагнулся к самому уху мужчины.
- Если ты выживешь, - сказал он, - и вернешься к подлецу, зараженному сифилисом, которого ты называешь своим хозяином, скажи ему, что Эцио Аудиторе передает ему привет. А если не выживешь – покойся с миром.