Осень. Осенние миражи

- Светка, - говорит Рин, когда мы уселись на скамейку в парке.- Почему ты так не любишь осень?
- Ну, - начинаю я, косясь на серое осеннее небо, - осенью я потеряла лучшего друга. Наверное, с этого все и началось...
Рин поворачивается ко мне, заинтересовано глядит, ожидая продолжения. Я отпиваю из бутылки сок и застегиваю куртку.
- Ну да, - соглашаюсь я сама с собой, - именно с этого все и началось. И то, что я узнала о Городе, и мое знакомство с Моро.
Я замолкаю, я не умею хорошо рассказывать истории - не важно, свои или чужие. В моих руках все, прекрасные или ужасные, истории комкаются, как тонкая бумага, мнутся, расползаются на отдельные куски. Мимо нашей скамейки проносятся двое мальчишек на велосипедах, чуть поодаль, у танков, молодая мама гуляет с ребенком, у малыша в руках кленовые листья. Справа в кустах кто-то шуршит. Ветер проносит мимо желтые листья, закручивает их в маленький смерч, а потом раскидывает в разные стороны.
- Ну, - нетерпеливо спрашивает Рин.
- Ну и все, - отрезаю я.
Телохранитель пожимает плечами, а потом улыбается.
- Хочешь, я покажу тебе Осень?
- Чего? - я удивленно оборачиваюсь к нему.
- Осень, - продолжает ухмыляться парень и берет меня за руку.
Я вздрагиваю, рука у него неожиданно горячая, словно у Рина жар. А потом перед глазами все начинает изменяться. Вот малыш с листьями, но в руках у него совсем не листья, а пушистый рыжий котенок. Его мама ничего не замечает. Вот выскакивает из кустов справа лиса, самая настоящая лиса, откуда она в городе? Не успеваю я по-настоящему удивиться, как она прыгает назад в кусты. Вот бегут рядом два близнеца - рыжих, как огонь, в красных куртках, держатся за руки, смеются, а за ними следом летят поднятые с земли листья. Потом они начинают кружиться, заливисто смеются, а листья вращаются вокруг них. Я ошалело смотрю на все это безобразие, а Рин рядом беззвучно давится от смеха.
- Видишь, - выдавливает он из себя, - видишь, какая она?
- Что за ерунда? - мне не верится до сих пор.
- Это Осень, - счастливо вздыхает телохранитель.
Начинает накрапывать мелкий противный дождь, но в каждой капле - яркий, счастливый звук - пам! пам! пам! - я фыркаю, прячу руки в карманы, вырывая свою ладонь из руки Рина. Мир вокруг возвращается в свое первоначальное состояния - листья становятся листьями, ветер ветром, дождь дождем. Парень улыбается, левой рукой накидывает мне на голову капюшон.
- Пошли домой, - произносит он.
По дороге я то и дело наклоняюсь и подбираю листья, посуше. Рин подпрыгивает и срывает с рябины гроздь алых ягод, протягивает мне. Я добавляю ее к букету.
- А говоришь, что не любишь осень, - протягивает Рин, подставляя дождю лицо.
- Не люблю, - соглашаюсь я. - Но листья - это красиво.
- И все-таки, - снова начинает телохранитель. - Как ты познакомилась с Моро? Или это тайна за семью печатями?
- Да нет, - вздыхаю я, - не тайна. Просто, я не умею рассказывать.
- Да ладно тебе. Все умеют рассказывать, причем хорошо. Только не все умеют хорошо слушать. Если слушатель благодарный, то любая рассказанная история оживет перед его глазами. А если нет - то и будет казаться, что рассказчик никудышный. Так что давай, начинай.
- В общем-то, - наконец произношу я, - эти две истории взаимосвязаны, то, как я узнала про Город, и то, как познакомилась с Мори... - я осекаюсь, поймав себя на оговорке, и поспешно поправляюсь, - с Моро.
Мы, не торопясь, идем по парку. Навстречу нам бежит девушка под красным зонтом, стучат по асфальту каблуки, барабанит по зонту дождь. Поравнявшись со мной, девушка перескакивает через лужу и пропадает. Я оборачиваюсь и вижу позади пустую аллею.
- И что? - голос Рина возвращает меня к реальности.
- Несколько лет назад у меня был друг. Костя. "Кот". Хороший парень, все его любили. А он... - я грустно усмехаюсь. - Он тоже любил... Никто не знает, откуда взялась эта девушка. Никто, кроме меня, он рассказал мне. Он говорил, что пришла она из зеркала.
Я замолкаю, ожидая, что телохранитель засмеется, но Рин серьезен, как никогда. Он молчит и ждет продолжения.
- Здесь влюбляются в зеркала, чтоб исчезнуть в них ясным днем, - цитирую я строку из песни.
Злые слезы наворачиваются на глаза, я стискиваю зубы.
- Хорошая цитата, - нарушает молчание парень. - Он ушел в зеркало? За ней?
- Да. Он попрощался со мной, прежде чем уйти навсегда. И рассказал все. Даже его родители не знают...
- Дурак, - беззлобно произносит Рин, и я снова неосознанно, совсем не к месту, замечаю, что у него нет тени. - Взвалил на тебя такую тяжесть и сбежал. Уходить, если уж уходишь навсегда, надо так, чтобы никто не узнал, не услышал, не догадался. Скрытно.
- Скрытно... - повторяю я, перебирая пальцами промокшие листья.
- А Моро? - переводит разговор на другую тему Рин.
- "Кот" часто говорил мне, что город живой. Дышит, чувствует, любит и ненавидит, как мы. Что у него свой характер и свои мечты. Наверное, поэтому Город и познакомил его с той девушкой, потому что "Кот" верил в него. Город, он же не только здесь, снаружи, он в квартирах и домах, в обычных и привычных для нас вещах. Даже, - предполагаю я, - в нас самих есть частичка Города.
Рин согласно кивает и сует руки в карманы. Ветер пробирает до костей, капли дождя скатываются по куртке.
- Когда "Кот" исчез, я поняла, что он был прав. У меня не осталось выбора, кроме как поверить в то, что Город живой. А он... Он не любит, когда кто-то узнает об этом простом факте. И пытается избавиться от того, кто узнал. Поэтому он и отправил "Кота" в зазеркалье. Поэтому и
открыл охоту на меня. Но, в принципе, он совсем не злой, просто шутки у него, как у ребенка, иногда злые, - тут же заступаюсь я за свой Город.
- Костя ушел за той, кого любил. А я никогда не попадала в действительно непроходимый лабиринт. Город всегда дает мне шанс на спасение. Потому что во мне, наверное, тоже есть его частичка. И он не хочет ее терять.
- Или наоборот, - подхватывает телохранитель, - в Городе есть часть тебя.
Теперь моя очередь соглашаться. Мы доходим до выхода из парка, я переступаю через лужу, беру Рина под руку. Не спеша, подходим к дороге, автомобилей не много. Переходим на другую сторону. Впереди небольшое "поле" - участок вытоптанной пожелтевшей травы с земляным холмом посередине. Справа от протоптанной тропинки женщина в серой ветровке выгуливает ротвейлера.
- В общем, когда Город впервые завел меня в лабиринт, я испугалась. Любой бы испугался. Я думала, что схожу с ума - только что была рядом с домом и тут же очутилась на другом конце города. Все казалось нереальным сном, безумной сказкой. Я была готова отчаяться, когда появился Моро. Он привел меня в свое кафе, напоил чаем, рассказал о Городе, как избегать его ловушек, что делать, если снова попадусь. А потом предложил работать в кафе. Я согласилась
без раздумий - я тогда за любую работу бралась, лишь бы отвлечься от мыслей о пропавшем "Коте". И мне совсем было неинтересно, что кафе и самого Моро не существует днем. Меня не интересовало, кто такой Моро и откуда. Это потом, когда прошло время, я начала его расспрашивать. Кое-что он рассказал, кое о чем предпочел умолчать, а я не настаивала, у каждого должны быть секреты... Вот такая история, - заканчиваю я и махаю проезжающей мимо маршрутке.
"Газель" останавливается, и мы с Рином кидаемся к нему. Когда мы уже отъезжаем от остановки, я
выглядываю в окно. Вслед нам смотрит девушка под красным зонтом. И я внезапно замечаю, что глаза у нее желтые, как кленовые листья. Девушка улыбается мне и рассыпается листопадом.
Осень.

Зима. Иллюзии

Неотвратимо приближался новый год. Я мастерила елочные шарики из подручных материалов в подарок друзьям и коллегам, подыскивала подарок Рину (и что можно подарить тени?) и беспокоилась о Морисе, от которого давно уже не было вестей. Снег заметал Город, по вечерам ветер бился в закрытые окна, гудел в старенькой вытяжке на кухне. Рин, до смерти не любящий праздники, каждый вечер лениво пялился в экран монитора, то смотря новые фильмы, то слушая в наушниках музыку. Я пыталась совместить работу и творчество и мечтала об отпуске.
Наконец, все подарки были готовы, продукты закуплены, а приглашения на встречу нового года в нашем кафе разосланы постоянным клиентам, и мы с Рином вздохнули спокойно.
***
С работы меня отпустили пораньше, до открытия кафе оставалось еще часов пять, поэтому я, заскочив домой за Рином, потащила упирающегося телохранителя в гости.
- Может ты одна сходишь? - спросил Корин, спускаясь за мной по лестнице - лифт опять не работал, как всегда перед праздниками.
- Нет, - отрезала я. - Я уже сказала, что мы придем вдвоем. Нас же ждут!.. Тем более там будет кое-что интересное. Тебе понравится.
За моей спиной печально вздохнули. И почему Рин так не любит праздники? Это же самое интересное, можно дарить подарки, можно радоваться жизни, на чуть-чуть вернутся в ушедшее детство...
Виктор, хороший знакомый Мориса, жил буквально через дорогу, в новенькой девятиэтажке со светлыми чистыми подъездами и вместительным (и самое главное - всегда работающим!) лифтом. Мы поднялись на пятый этаж и позвонили в дверь.
Виктор, смуглый сероглазый мужчина с вечно взъерошенными волосами, впустил нас и расплылся в улыбке.
- Привет, Свет.
На нем была бежевая рубашка с расстегнутым воротом и темно-синие джинсы.
- Приветик, - кивнула я. - Давно не виделись.
- Корин, - представился мой телохранитель.
- Виктор, - отозвался хозяин дома, пожимая его руку.
Я сняла куртку и сапоги и смело протопала в гостиную. Рин двинулся следом.
- Ого, - выдавила я, останавливаясь на пороге. - Ты ремонт сделал?
Три стены гостиной были покрашены в ярко-красный цвет, четвертая - в белый, и по ней вился алый узор. Низкий столик из черного японского дуба, подушки, раскиданные вокруг него по полу. Чуть дальше, на невысоком постаменте, барная стойка, кухонный гарнитур, плита, холодильник. Все черного цвета.
- Ну да, с полгода назад.
- Агрессивно, - заметил Рин.
- Есть немного, - согласился хозяин. - Такое уж тогда было настроение.
- Виктор - художник, - пояснила я Рину.
Телохранитель удивленно покосился на хозяина дома, тот пожал плечами, дескать, ничего удивительного.
- А где Ольга и Вика? - спросила я, оглядываясь.
- В магазин ушли, сейчас будут, - объяснил Виктор.
- А можно картины посмотреть? - хитро улыбнулась я.
Он рассмеялся: "Пойдемте".
***
Рин с удивлением рассматривал картины, одну за другой. С каждой новой на его лице появлялось все более растерянное выражение. Хлопнула дверь, и Виктор ушел встречать жену и дочку, оставив нас в одиночестве.
Рин посмотрел ему в спину и сказал:
- Он же человек... Я имею в виду, обычный человек...
Я уселась на высокий стул и едва слышно прошептала телохранителю.
- Он не знает о Городе, но чувствует его. И рисует его именно таким, каким ощущает. Мне кажется, Городу это нравится...
Рин отложил картину, на которой был изображен дом и открытая в нем "тайная дверь" - черный коридор, ведущий в бесконечность, мимо чужих жизней и судеб.
- Пошли туда, - позвала я, и мы вышли из студии.
- Светка! - обрадовалась Ольга, - давненько тебя не было!
- Да работа все, работа, - я развела руками.
- Работа и постоять может, - подмигнула она, и мы рассмеялись.
- Это Рин, - представила я спутника. - Рин, это Ольга, жена Виктора. А вон то белобрысое чудо - Вика.
- Очень приятно, - растерянно пробормотал телохранитель.
***
- Они не люди? - поинтересовался Корин, когда мы шли домой.
Низкие тучи висели над городом, крупные хлопья снега засыпали все вокруг. Ветра не было, и я даже сняла перчатки, ловя снежинки.
- Почему не люди? - удивилась я. - Самые настоящие люди. У Ольги даже родители есть, если ты об этом.
- Тогда как?
Я помолчала, подбирая слова, а потом проговорила:
- Виктор придумал их. Придумал жену и дочку. Придумал родителей Ольги. Придумал даже, будто он учился с Ольгой в одной группе в институте... И если сейчас позвонить его одногруппникам, все подтвердят этот факт - Ольга училась с ними. Но при этом два года назад ее вообще не было не то что в Городе, а даже в Мире. Во всяком случае, так мне рассказывал Морис.
- Зачем он придумал... их?
- Не знаю, - я сунула руки в карманы, - возможно, он просто чувствовал себя одиноким. Творческим людям вообще сложно найти себе пару, куда легче придумать любимого человека, понимаешь?
- Не совсем, - покачал головой Рин. - Ну, предположим, он их придумал. Но они же живые. Как можно придумать живого человека?
- Мне кажется, Город просто сделал ему подарок, - поделилась я. - За его картины. Если бы я была Городом, мне бы они тоже понравились. Они... правильные.
- Это да, - задумчиво кивнул Рин. - Мало кто способен видеть Город таким, какой он есть. И еще меньше тех, кто может его чувствовать.
- Самое главное, Вик счастлив, - заметила я. - Иногда мне кажется, он вообще самый счастливый человек в нашем городе. И один из самых невероятных. Тебе же понравилось?
- Очень, - соглашается Корин. - Я никогда еще не видел такого. Спасибо, Светка.
- Да не за что, - смеюсь я. - Спасибо Городу.

Весна. Нити судеб

Прошло полгода, а Морис так и не вернулся. Рин помогал мне в кафе, защищал от Города, я ждала.
Весна ворвалась в Город неожиданно, как незваный гость. За считанные дни растаяли остатки снега, высохли лужи. Посетители были в хорошем настроении - в воздухе чувствовалась близость лета, и только я недовольно ворчала. Весна всегда будила во мне странное чувство грусти и потери. "Авитаминоз", - фыркал Рин, а я лишь отмахивалась.
Впрочем, по вечерам остатки зимы давали о себе знать холодным ветром. Но даже это не пугало посетителей, что каждый вечер спешили к нам.
***
Я меланхолично размешиваю в чашке с кофе сахар, Рин шуршит в подсобке. Санни, в обычное время черная кошка, внезапно говорит громким шепотом:
- А вы слышали? Говорят, Кана видели на улицах.
Вокруг моментально поднимается гвалт.
- Кана?
- Точно видели?
- Да перепутали наверняка. Мало ли похожих людей.
- Точно-точно! У страха глаза велики!
- А если правда видели?..
Рин подходит и садится рядом со мной. В руке он держит чашку с зеленым чаем.
- Что за шум, а драки нет? - шепотом интересуется он.
Я пожимаю плечами. Рин отпивает из чашки.
- Без понятия. Говорят, Кан какой-то в Город заявился...
Рин захлебывается чаем и начинает кашлять, я заботливо хлопаю его по спине.
- Ну у тебя и шутки, - хрипит телохранитель через какое-то время.
- Какие шутки? - возмущаюсь я. - Я вообще без понятия, кто такой этот Кан и почему его все боятся.
Рин вздыхает, проводит рукой по коротким волосам.
- Кан - похититель судеб.
- Дааа, - протягиваю я с нескрываемым сарказмом. - Это, конечно, все объясняет. Что ж ты сразу не сказал?
- Не язви, - вяло огрызается Рин. - Тебе Моро не рассказывал?
Я мотаю головой и отхлебываю кофе, рассматривая посетителей. Вампир Сашка засобирался, подскочил к стойке и быстро расплатился со мной помятыми купюрами, которые вытащил из заднего кармана джинс. Санни шепчется с рыжей Марисой, тоже кошкой.
- Уходишь? - спрашиваю я у Сашки.
Вампир кивает и жмет руку Рину. Потом подходит к вешалке, одевается и выходит в ночь. Это странно уже потому, что обычно Сашка уходит только с рассветом. Я кошусь на телохранителя и одним глотком допиваю кофе.
- Так кто такой Кан? - снова интересуюсь я, отставляя чашку в сторону.
Рин устало вздыхает, и... молчит. Отвернулся к окну, будто я и не у него спросила. Я уже хочу возмущенно стукнуть его кулаком по плечу, когда он едва слышно произносит.
- Он человек, это точно. Во всяком случае, в какой-то мере. Только родился он не здесь, - он неопределенно махает рукой, подразумевая, видимо, не только Город, но и весь Мир. - Ходят слухи, что с самого рождения он мог управлять чужими судьбами так, как ему заблагорассудится. Впрочем, я никогда особо слухам не верил. - Он опять замолкает, отпивает чай и продолжает. - Я впервые услышал о нем лет пятнадцать назад. Слухи, слухи и ничего кроме слухов. Я даже начал думать, что Кан - плод коллективного страха, а вовсе не реальная личность. Ну, подумай сама, как можно поверить в человека, - тут он выделил последнее слово, словно быть человеком было не то чтобы ужасно, но по крайней мере стыдно, - который может украсть у любого его судьбу и заменить ее на чужую? А потом я встретил девушку... Она искала Кана, чтобы отомстить.
- Отомстить? - перебиваю я. - За что?
- У нее был жених, парень из моего народа. Это, в общем-то, нормальное дело, что шибу женятся на представителях других народов, - словно оправдываясь, добавляет он. - Кан пришел в их город накануне свадьбы, и чего-то там не поделил с этим парнем, случайно, а потом... Она не смогла мне толком объяснить, что именно сделал с ним Кан, только вот на утро парня как подменили. Он не признавал никого из родных и друзей, называл себя чужим именем, а невесту выгнал и ушел куда-то. Больше его и не видели. И так, по слухам, повсеместно, куда приходит Кан. Он забирает у человека его судьбу, а взамен дает чужую.
- И никакого спасения? - удивляюсь я. - А почему он это делает?
- Никто не знает, - пожимает плечами Рин.
Какое-то время мы молчим. Я барабаню пальцами по стойке, и, наконец, говорю:
- Ладно. Еще не факт, что он действительно в городе. Не будем паниковать заранее. Но...
Рин искоса смотри на меня, а я снимаю с запястья браслет - широкая полоса серебра с кельтским узором - и протягиваю ему.
- Возьми. На всякий случай.
Он фыркает, явно сомневаясь в возможности браслета защитить его в случае чего, но браслет берет...
***
Я стою перед дверью в кафе. Сердце от чего-то тревожно замерло, словно в ожидании перемен. Я шагаю в полумрак и замираю, ожидая пока глаза привыкнут к темноте. У стойки кто-то копошится.
- Чего свет не включишь? - хмуро спрашиваю я, снимая ветровку.
- Рано еще, - отвечают мне от стойки.
Я удивленно поворачиваюсь и с радостным писком кидаюсь к Морису.
- Привет! - улыбается мой друг. - Как вы тут?
- Нормально! А как ты? Почему так долго?
- Так уж вышло, - пожал плечами Моро. - Потом как-нибудь расскажу. А где телохранитель?
- Мы сегодня отдельно добираемся. Я думала, он уже пришел, - облегченно смеюсь я.
Но сердце тяжело стучит в груди, и по спине бежит холодок. На мгновение стало страшно, словно висит сверху острый меч, на тоненьком волоске - того и гляди, упадет! Я тревожно оглядываюсь на дверь. Где же он? Морис успокаивающе хлопает меня по плечу:
- Ничего с ним не случится.
- Я посмотрю, - упрямо отзываюсь я. - Я должна...
Я не закончила, когда дверь распахнулась, впуская внутрь весенний вечер. Мой телохранитель, а это был, без сомнения он, вошел в кафе и тепло улыбнулся.
- Моро, каким ветром?
- Попутным, - парирует хозяин кафе. - Здравствуй, Эско.
Меня словно током ударило. Эско? Какой Эско?! Но память услужливо подкидывала воспоминания: "Я Эско. Меня прислал Моро." Эско... Но ведь... Что? Ответить на этот вопрос я не могла. Я испуганно прижимаюсь спиной к стойке. Здесь что-то не так.
- Все неправильно, - шепчу я.
Парни обернулись ко мне. У обоих в глазах была растерянность и непонимание.
- Светка, - растерянно произносит Эско, - ты чего?
- Ничего... То есть, я не знаю. Моро! Это не он!
- Что?
- Это не он, - шепотом повторяю я.
Меня бьет крупная дрожь, происходит что-то очень странное, непонятное. И я не понимаю, что именно, и как это изменить.
- Вы уже выпили за встречу? - напряженно спрашивает мой телохранитель, но Морис отрицательно качает головой.
Так, Светка. Спокойно. Надо подумать. Не паникуй раньше времени. Я стараюсь взять себя в руки.
- Извините, - наконец выдавливаю я. - Мне надо проветриться.
Я хватаю ветровку и выскакиваю на улицу, а потом бегу, боясь оглянуться. Мне наплевать, что я одна, и Город может завести меня невесть куда. Главное - убежать подальше, чтобы больше не испытывать это чувство, будто душа разрывается на две неравные половинки.
Сумерки окружают меня со всех сторон. Я забегаю в какой-то двор и сажусь на скамейку. Интуиция моя четко говорит: что-то не так, а ей я привыкла доверять. Город вокруг затаил дыхание, словно почувствовав недоброе. Он был частью меня и тоже сомневался в правильности ситуации.
- Что же мне делать? - спрашиваю я вслух.
- Может оставить все, как есть? - подсказывает кто-то позади меня.
Я вздрагиваю и оборачиваюсь. Сзади, прислонившись левым плечом к дереву, стоит парень. Высокий, я ему едва бы достала до груди, со светлыми волосами и серыми глазами. Черты лица его были мне знакомы, как будто мы уже когда-то виделись мельком. Одет он был в серую рубашку с длинным рукавом и черные брюки, на ногах ботинки.
- Я тебя знаю? - хмуро интересуюсь я.
- Вряд ли, - пожимает плечами незнакомец. - Я впервые в Городе.
Я молчу, разглядывая его, он вздыхает и идет ко мне. Остановился перед скамейкой и, глядя на меня с высоты своего роста, спрашивает:
- Я присяду?
Я отсаживаюсь на другой конец скамейки и смотрю на темное небо.
- Что ты имел в виду, когда говорил, что надо оставить все? - не глядя на собеседника, говорю я.
Справа от меня щелкнула зажигалка, и в воздух поднялся сигаретный дым. Я поморщилась, но промолчала.
- А зачем что-то менять? Что именно тебя не устраивает?
- Что? - я удивленно поворачиваюсь к нему. - То, что мой друг стал другим!
- Все мы меняемся.
- Меняемся, но остаемся при этом собой. Тут же иное...
- Любопытный взгляд, - ухмыляется парень и затягивается. Справа от нас спрыгнула с дерева полосатая кошка и направилась куда-то.
- Ты Кан, - утвердительно говорю я. Он не ответил. - Зачем ты это сделал?
- Мне было скучно.
- Умнее ничего не придумал? - возмущаюсь я.
- А что тут такого? Все делают то, на что способны. Почему мне нельзя?
- Потому же, почему я не иду убивать людей направо и налево. Хотя вполне на это способна, - огрызнулась я. - Есть определенные моральные принципы, правила... С чего ты вообще взял, что вправе распоряжаться чужими судьбами?
- С того, что я могу. - Повторяет он, и мы надолго замолкаем.
- Верни его, - тихо говорю я. - Верни его назад.
- Прости, - в тон мне отвечает Кан. - Я не могу этого сделать, - и, не давая мне возмутиться, продолжает, - зато это вполне можешь сделать ты.
- Как?
- Вспомни его настоящее имя, - улыбается он. - Не смотри на меня так, это вовсе не так просто, как кажется. Но если ты справишься, твой друг станет собой.
- Откуда мне знать, что ты не врешь?
- Ни откуда. Но большего я тебе дать не могу. Мне пора. - Он поднимается и уходит прочь, но через пять шагов оборачивается, - передай всем, что Кан всегда дает шанс вернуть все назад. Слухи обо мне сильно преувеличены, Светка. Я вовсе не такая злобная сволочь, какой ты меня представляла.
И он ушел, оставив меня в одиночестве. Я вытаскиваю из заднего кармана джинс пачку сигарет и закуриваю. Все не так уж плохо, у меня есть шанс. И я им воспользуюсь.
***
Все оказалось еще хуже, чем я себе представляла. Настоящее имя Эско оставалось для меня тайной покрытой мраком, хотя прошло уже полторы недели с тех пор, как я говорила с Каном. Первую неделю я перерыла все документы, которые нашла у себя и в кафе, даже устроила обыск у Мориса, который укоризненно качал головой, глядя на мое поведение. Вторая неделя началась у меня с того, что я вытащила на свет все свои блокноты и начала перелистывать их в поисках ответа. Эско нервничал, не находя логики в моем поведении, но остановить не пытался. Я злилась, потому что была уверена, что записала где-то его имя, просто не могла вспомнить, где. Но везде я натыкалась на одно и то же - Эскобан Рэйсо, шибу, двадцать восемь лет...
Работу в кафе я не забросила, но отношения с телохранителем и Морисом стали напряженными. Моро пару раз пытался со мной поговорить, но я зло огрызалась, и в конце концов он оставил меня в покое. С посетителями я старалась быть милой и приветливой, но даже они заметили, что со мной что-то не так. На исходе второй недели я поняла - хватит. Надо остановиться, иначе я рискую сойти с ума. Или окончательно испортить отношения со всеми. И еще не известно, что из этого хуже. Я взяла себя в руки и постаралась смириться с ситуацией. В конечном итоге, Кан оказался прав - не важно, как зовут человека, и как изменилось его поведение, если он остается твоим другом. Я извинилась перед Морисом и Эско и начала жить дальше.
Конечно, мне все еще не давала покоя мысль о упущенном шансе, но она постепенно уходила на второй план, вытесненная более реальными вещами.
***
Город готовился к встрече лета, деревья уже покрывали молодые ярко-зеленые листья, а птицы радостно носились в небе. Мы возвращались домой после работы в кафе, я и Эско, утро было тихим и умиротворенным. Не хотелось никуда спешить, просто идти бы по этим бесконечным сумеркам, вдыхая прохладный ночной воздух, мимо ярких фонарей и закрытых магазинов. Дорога была знакомой и привычной, и я безбоязненно топала вперед рядом с телохранителем. Что-то толкнуло меня в спину так, что я едва не упала на землю, я не успела даже вскрикнуть, дыхание перехватило. Эско подхватил меня и удержал. Я подняла взгляд на парня, Эскобан, одной рукой прижав меня к себе, смотрел куда-то за мою спину, и взгляд его не предвещал ничего хорошего. Я медленно обернулась, но ничего не увидела.
- Ты чего? - тихонько поинтересовалась я.
- Ты как? - синхронно спросил он.
- Споткнулась, наверное, - ответила я. - Все в порядке. Спасибо.
Он промолчал, не сводя глаз с пустой улицы, а потом отодвинул меня себе за спину.
- Все будет в порядке, Светка, - проговорил он. - Стой здесь.
- Ты куда? - растерялась я.
- Не вмешивайся, - бросил он мне и пошел вперед, в предрассветные сумерки, а чуть погодя скрылся за углом дома.
Ну уж нет, решила я и направилась следом за ним. Через десяток шагов я выглянула из-за угла и увидела Эскобана, стоящего ко мне спиной. Перед ним стоял кто-то, скрытый от меня тенью здания. Они о чем-то негромко разговаривали. Эско порывался пару раз уйти, но его удерживали на месте, что-то доказывая.
- Нет, Аламир, с меня хватит, - громким шепотом отозвался Эскобан. - Я не вернусь.
Он выдернул руку и пошел ко мне. Человек за его спиной что-то зло прошептал, в ладонях у него загорелся бледно-голубой шарик, который он немедленно запустил в моего телохранителя.
- Корин! - испуганно заорала я, выскакивая из-за угла.
Невесть откуда взявшийся ветер взметнул мои волосы, бросил в глаза пыль с тротуара. Я зажмурилась, отворачиваясь в сторону, а когда снова открыла глаза, Рин уже стоял рядом, обеспокоено глядя на меня.
- Ты как? - спросил он.
- Рин? - переспросила я. - Это ты?
- А кто же еще, - рассмеялся телохранитель. - Ты чего?
Я облегченно рассмеялась.
- У меня получилось! По-лу-чи-лось! Йееее! - я подпрыгнула на месте, радостно улыбаясь.
Корин покачал головой:
- Совсем с ума сошла. Что у тебя получилось? Предупредить меня? Так я и сам знал, что Аламир попытается меня убить...
Я помотала головой - "не обращай внимания, это я от радости," - не время сейчас поднимать разговор о Кане, тем более, что Рин уже ничего не помнит. Да и я уже забыла имя, которое он носил почти две недели.
- Кто такой Аламир? - интересуюсь я, когда мы продолжили путь. - И куда он пропал?
- Я с ним разобрался, - неопределенно ответил Рин, а потом неохотно добавил, - он мой брат. Это долгая история, не расспрашивай...
Я охотно кивнула. У каждого из нас свои секреты, которые никогда не станут достоянием не то что общественности, но даже самых близких людей. Так надо. В конце концов, даже у Города есть тайны от нас.
Я задираю голову к бледной луне и мысленно шепчу: "Кан, спасибо за подсказку". Я практически уверена, что это невероятное существо услышит мои слова и улыбнется в ответ.
Я обнимаю Рина. Он удивленно косится на меня, но предпочитает промолчать. Город смотрит на нас сквозь прикрытые щелочки глаз и сонно мурлыкает, как огромный кот. Он тоже радуется моей удаче.

Я после нашего с тобой разговора вообще не могу о них иначе думать :DD Что ты натворила? :)))

Лето. Охотники и убийцы
Я сижу за стойкой и размешиваю в чашке с кофе сахар. Капучино. Молочная пенка истаивает, но пока не сдается. Впрочем, она уже куда меньше, чем пять минут назад, когда Морис поставил передо мной чашку.
После своего внезапного возвращения в начале весны, он долго шептался в подсобке с Рином, и чего они от меня скрывают?.. Я вздыхаю. Жалко, что Рин ушел. Он убедился, что теперь я в безопасности, и отправился куда-то. У теней свои пути, идущие вдали от человеческих...
- Ты чего творишь? - мрачно интересуется бармен, подходя сзади.
- Ненавижу пенку и всякие комочки, - делюсь я. - Еще со времен манной каши и кипяченого молока.
- Это капучино, Свет, пенка в нем - самое вкусное. А ты еще и сахар бухнула. Извращенка.
- Сам такой, - отзываюсь я. - Я без сахара кофе не пью. Сделал бы обычный, с молоком. Без этих изысков.
Я отодвигаю ложкой оставшуюся пенку к дальнему краю бокала и делаю глоток.
- Нет в тебе эстетики, Светка, - вздыхает он и не больно стукает меня по затылку.
Я фыркаю и отмахиваюсь. Морис садится на барный стул слева, я отворачиваюсь к окну. На улице льет дождь. Сквозь стену ливня и сумерек виднеются зеленые деревья и редкие машины, спешащие поскорее вернуться домой. Прямо у окна резвятся серые котята, подпрыгивают, влезают на карниз, скатываются прямо по стеклу мокрыми комочками. Коготки их стучат по карнизу. Но я-то знаю, что вовсе это не котята, а всего лишь дождь, которому надоело быть обычным дождем. В нашем Городе много необъяснимого, и именно это придает ему особое очарование.
- Дождь, - с тоской озвучиваю я. - До нас сегодня никто не доберется.
- Сашка придет, - уверенно отзывается Морис. - Санни обещалась, Лаки приедет точно. Может еще кого-то занесет - в такую погоду никогда не угадаешь, куда тебя заведет дорога. А дорога вполне может привести именно в наше кафе. А раз так, надо готовиться к неожиданным гостям. Ну что, Светка, - подмигивает мне бармен, - испечешь печенье?
***
Я уже начинаю дремать над очередной чашкой кофе, когда колокольчик над дверью мелодично звякает, дверь распахивается, впуская летнюю прохладу, посетителя в черной куртке и дождливого котенка, увязавшегося следом. Я пищу что-то неразборчивое, кидаюсь, едва не сбив посетителя с ног, к котенку, который начинает таять от тепла, и, схватив его за шкирку, вышвыриваю в приоткрытую дверь. Потом усаживаюсь прямо у порога, облегченно вздохнув.
- Совсем обнаглела мелочь, - поясняю я удивленным посетителям - вампирам Сашке и Валентине, двум кошкам - Санни и Марисе, Лаки - молчаливому 27-летнему парню, вечно ходящему с ноутбуком, и только вошедшему клиенту. - Лезет в тепло... Здравствуйте, - без перехода продолжаю я, глядя на незнакомца снизу вверх. - Добро пожаловать в наше уютное заведение. Располагайтесь.
Я делаю приглашающий жест, незнакомец перехватывает мою руку и рывком ставит меня на ноги. Я утыкаюсь ему в грудь и в очередной раз мысленно вздыхаю по поводу своего маленького роста.
- Хм... Спасибо, - говорю я. Мне отчего-то дико неуютно стоять рядом с ним, поэтому я спешу как можно скорее отойти от этого странного человека. - Присаживайтесь, я вам меню сейчас принесу.
Я буквально отскакиваю к стойке и сталкиваюсь с Морисом, выходящим из подсобки.
- Ты чего скачешь? - спрашивает он и замечает клиента, который снял куртку и повесил ее на вешалку. Незнакомец стоит к нам спиной, лица нам не видно, но Морис все равно выглядит очень удивленным. Я оборачиваюсь, опираясь левым локтем на стойку, и начинаю разглядывать клиента. На нем темные штаны, свободная рубашка черного цвета, на ногах высокие ботинки. Широкоплеч, волосы длинные, до плеч, черные, как у Моро, стянуты резинкой в хвост. В правой руке походный рюкзак. От него веет какой-то напряженностью, именно поэтому я так быстро отскочила от него. Страшный человек. Опасный. Он оглядывается на нас, на вид ему около сорока, и расплывается в улыбке. Глаза у него серые, немного настороженные, но улыбается искренне, словно увидел старого знакомого. Или действительно увидел? Я поднимаю взгляд на Мориса.
- Какими судьбами, Охотник? - весело спрашивает мой начальник.
- Дождем занесло, - ухмыляется незнакомец. - У тебя коньяк есть? На улице просто ад кромешный.
- Найдется, - кивает бармен. - Садись. Светка, свари нам кофе.
Я киваю, удерживаясь от вопросов, не время сейчас для них, и ухожу на кухню. Еще недавно кухни здесь не было, но Морис решил разнообразить меню и принялся учить меня готовить. Не то, чтобы я не умела, просто не любила. Но Морис на кухне - бог, он заражает своим энтузиазмом...
Пока варился на плите кофе, я стояла у едва приоткрытой двери и наблюдала за Морисом и его знакомым. Ничего особенного, впрочем, я не увидела, сидят себе двое друзей, болтают о каких-то одним им понятных вещах. Атмосфера в кафе разрядилась, Сашка, Санни и Мариса продолжают прерванный появлением незнакомца разговор, Валентина закуривает, выпускает в воздух сизую струйку дыма, Лаки тоже достает пачку сигарет, но не спешит, уткнулся в свой ноутбук, то ли на форуме общается, то ли в аське. Все как обычно, если не считать, что Моро сейчас сидит в зале, а не стоит за стойкой.
Вздохнув, я разливаю горячий кофе по чашкам, ставлю на поднос, добавляю блюдце с имбирным печеньем и несу к столику.
- Приятного аппетита, - тихонько говорю я.
- Познакомься, - кивает мне Морис, - это мой старый знакомый...
- Игорь, - мужчина протягивает мне руку.
- Светка, - пожимаю я в ответ. - Приятно.
Ничего приятного я, понятное дело, не испытываю, но вежливость - самое главное. Игорь внимательно смотрит мне в глаза, словно ищет там ответ на давний вопрос. Я молчу, но придумать, что бы такого сказать, не могу.
Снова звякает колокольчик. Я, чувствуя облегчение, оборачиваюсь, наконец-то находя причину, чтобы отойти от стола.
- Добро пожаловать! - с готовностью оборачиваюсь я к двери, наконец-то находя предлог отойти от стола. - Ой! Сергей Юрьевич, вы какими судьбами к нам?
Только что вошедший седовласый мужчина в длинном плаще и несколько старомодной, на мой вкус, шляпе расплывается в улыбке.
- Здравствуйте, Светлана. Да вот, еду из редакции, и заодно решил вам свежий номер завезти. Поступит в продажу только в полночь.
- Спасибо, - киваю я, принимая из его рук "Вестник Города", главным редактором которого он являлся.
Газеты выпускалась уже почти две с половиной сотни лет, выходила исключительно в полночь и продавалась только в специально отведенных местах, скрытых от любопытных людских глаз. И новости в ней печатались из тайной жизни города, той самой, которой с некоторых пор жила я сама. На протяжении всех этих двухсот лет главным редактором "Вестника" оставался Сергей Юрьевич. Но я не удивляюсь - в Городе еще и не такое происходит. Вот, например, сейчас...
Сергей отходит здороваться с Морисом, а я сажусь за ближайший свободный столик и разворачиваю газету. И задерживаю дыхание. "Убийства в Городе продолжаются" и ниже меньшим шрифтом "Будет ли найден шибу?"
С некоторых пор в Городе стали совершаться убийства. Непонятные, страшные от того, что причину смерти установить не удавалось. Живой, здоровый человек вдруг умирал. И ни у кого не было бы никаких подозрений, если бы четыре дня назад в теле очередной жертвы было обнаружено лезвие теневого кинжала. Все были поражены - по Городу бродит шибу, одержимый жаждой убивать. Кое-кто ударился в панику, поспешил увезти из Города свою семью. Город теперь днем и ночью патрулировали так называемые Ликвидационные отряды, чьей задачей было устранение убийц. Но пока эти действия не принесли никаких плодов. На какое-то время убийца затаился - три дня о нем не было ничего слышно, и вот опять. Я пробегаю глазами по ровным строчкам статьи. Очередной труп. На этот раз на пересечении Фрунзе и Революционной. Я вздыхаю. Хорошо, что Морис меня провожает до дома, а то было бы страшно выйти на улицу. Я откладываю газету и иду варить кофе.
Охотник Игорь замечает оставленную мной газету и говорит Морису, но так, чтобы слышали все.
- Ликвидационные отряды никогда не поймают шибу. Поэтому вызвали нас. Дайте нам пару дней, и все наладится. Охотники знают свою работу.
Он ухмыляется, и меня передергивает от этой улыбки. Поскорей бы он ушел...
***
Над домофоном горит тусклая лампочка, я подхожу и открываю дверь.
- До завтра, - улыбается Морис. Я киваю в ответ, и захожу в подъезд, поднимаюсь на сонном лифте на шестой этаж, пытаясь отыскать в связке ключей ключ от квартиры. Выхожу из лифта. Моя дверь - первая слева, подхожу и вставляю ключ в замочную скважину. Но повернуть не успеваю, на меня ложится тень, и чужая рука с массивным серебряным браслетом хватается за дверь чуть выше моего плеча. Я вздрагиваю от неожиданности, почти моментально приходит страх. Сердце тяжелым камнем падает куда-то вниз. Я судорожно пытаюсь решить, что лучше - заорать (бесполезное занятие - никто все равно не выйдет) или взять себя в руки (тоже бесполезно), потом резко оборачиваюсь. Надо мной стоит парень, и с запозданием я узнаю его. С запозданием, потому что вид у него жуткий - лицо и отросшие волосы мокрые от пота, взгляд почти безумный и одновременно растерянный, черная рубашка на левом плече разорвана, с пальцев левой руки капает на пол кровь. Все это я успеваю оценить за какие-то секунды, а потом с нервным смешком выдыхаю:
- Рин!
Он весь напрягается, и мне на какую-то долю секунды кажется, что он сейчас убежит. Но Рин только отшатывается от меня к лифту, стукается спиной о закрытые двери.
- Светка, - говорит он едва слышно. - Светка... мне нужна помощь, - и оседает на пол, прижимаясь спиной к лифту. Его всего трясет. Он подтягивает колени к груди, правой рукой держась за левое плечо, и смотрит на меня. Испуганно, почти умоляюще.
Я отворачиваюсь и дважды поворачиваю ключ. Дверь в квартиру распахивается, я включаю свет в прихожей и выскакиваю на площадку.
- Пошли! - командую я, подскакивая к Рину.
Он хватается за мою руку, и с трудом поднимается на ноги, опираясь на меня. Я ввожу его в единственную комнату и, усадив на диван, возвращаюсь к двери, захлопываю ее. Потом скидываю кроссовки и спотыкаясь о провода, тянущиеся через прихожку к компьютеру, кидаюсь к Рину. В комнате темно, если не считать света из прихожки, зеленые глаза-фонарики Тигра ярко сверкают из-за занавески.
Рин лежит на диване, слипшиеся волосы скрывают лицо, слышно только тяжелое судорожное дыхание. Я пару невероятно долгих минут сижу на корточках рядом с диваном, не решаясь прикоснуться к парню.
- Свет, - запоздало спохватываюсь я, но встать не успеваю.
- Не надо.
- Надо, - отрезаю я, встаю и щелкаю выключателем.
В комнате становится светло, сразу стали заметны подсыхающие капли крови на линолеуме. Рин лежит, прикрыв глаза здоровой рукой, вид у него измученный. Морису бы позвонить, да его сейчас не найдешь. Придется выпутываться самим. Я иду на кухню и достаю из шкафа аптечку, потом в ванной комнате набираю в маленький тазик воду и возвращаюсь с этим добром к телохранителю. Тигр осмелел, сидит у ног Рина, обнюхивает, узнал и тут же потерял к нему интерес. Рин уже свой. Я сажусь на край дивана и мягко трясу телохранителя за плечо.
- Вставай. Давай-давай, надо посмотреть рану.
- Само заживет, - неотчетливо произносит парень. - Утром буду в порядке. Мне только отлежаться...
- Отлежишься, - соглашаюсь я. - А пока вставай. Или ты хочешь мне весь диван кровью заляпать?
Это действует - Рин, опираясь на здоровую руку, садится, откидывается на спинку, устало проводит ладонью по лицу. Глаза у него закрыты, левая рука почти не шевелится. Я пугаюсь, но вслух ничего не говорю, а начинаю помогать парню снимать рубашку. Он молча терпит, хотя видно, что ему больно. Первым делом промываю рану - на плече глубокая рваная рана, словно поцарапала очень большая кошка.
- В больницу бы тебе, - произношу я, прекрасно осознавая, что он откажется.
- Нельзя, - шепотом отвечает он через какое-то время. - У меня документы там остались, - он неопределенно махает рукой и снова откидывается на спинку дивана.
Опыта в первой помощи у меня никакого - теорию знаю, но на практике применять не приходилось. Кое-как мне удается перевязать ему плечо. Рин следит за моими действиями из полуприкрытых век, изредка болезненно морщится, когда я неосторожно задеваю рану.
- Прости, - извиняюсь я. - Врач из меня хреновый.
- Зато друг хороший, - отзывается парень и вымученно улыбается. - У тебя анальгина не найдется?
- Найдется, - я принимаюсь копаться в аптечке. - Ага, вот! Подожди.
Наливаю на кухне воды в кружку и подхожу к Рину, протягивая пару таблеток и воду.
- Держи.
Помогаю ему выпить, придерживая кружку, он судорожно глотает, отстраняет мою руку и, наконец, кивает.
- Спасибо.
Я ставлю кружку у дивана, достаю из шкафа подушку, кидаю на диван.
- Ложись, - продолжаю я командовать.
Пока Рин укладывается, я вытаскиваю одеяло, и, отложив его в сторону, стаскиваю с Рина кроссовки. Наконец, парень ложится нормально, я укрываю его одеялом.
- Спи.
- Свет...
- М?
- Спасибо.
- Да не за что, спи давай.
Засыпает он почти мгновенно, а я минут пять сижу рядом, слушая ровное дыхание. Хорошо, что я сейчас в отпуске, не надо никому звонить и предупреждать, что не выйду на работу.
Убедившись, что Рин действительно уснул, я выключаю свет в комнате и ухожу на кухню, по пути гася свет еще и в прихожке. Тигр бежит за мной, надеется покушать. Весь мир может рушиться в преисподнюю, а Тигру будет интересно, есть ли в миске корм, и ничего больше. Я насыпаю корм, кот радостно кидается к еде, и сажусь на старенький скрипучий диван. Что же все-таки произошло с Рином? Кто его ранил? И почему он пришел именно ко мне? Вопросов больше, чем ответов. И Мориса как назло нет рядом. Как же все не вовремя. За окном разгорается рассвет, щебечут проснувшиеся птицы, спешат на работу люди. Мне надоедает сидеть, Тигр, сытый и довольный, выскакивает из кухни следом за мной, крутится под ногами, пытаясь спровоцировать меня на игру, но играть я не настроена.
- Кыш, - шепчу я коту. Тигр обиженно сверкает глазами и запрыгивает на диван, немного там топчется и наконец укладывается в ногах у Рина. Я включаю компьютер и сажусь в кресло. Если Мориса нет, это еще не повод для паники, всегда можно посоветоваться с теми, кто не пропадает с рассветом. Слухами Город полнится, как водоем рыбой в период нереста. Я ввожу пароль на форуме, на экране почти моментально возникает приветственная надпись: "Первая информационная сеть Города приветствует Вас". Если здесь я не узнаю, что произошло этой ночью, то останется только ждать пробуждения Рина.
***
Просыпаюсь я от прикосновения к плечу, вздрагиваю, и несколько секунд сижу, пытаясь сообразить, почему сплю, положив голову на стол. Слышно ровное жужжание кулеров в системном блоке, тихое мурлыкание Тигра, голоса детей и щебетание птиц. Сколько сейчас времени?
Я оборачиваюсь и вижу над собой Рина в одних джинсах. Вид у него совершенно здоровый и спокойный, даже собранный, словно он готов в любую минуту отразить нападение. На руках у него Тигр, которого он чешет за ухом. Тигр балдеет, жмуря глаза. Я устало потираю затекшую шею и спрашиваю возвышающегося надо мной парня:
- Чего вскочил?
- Пойду я, - задумчиво произносит Рин, но особой уверенности в голосе у него нет.
- С ума сошел? Тебя по голове вчера не ударили?
- Не ударили. Пойду, - повторяет он. - Я и так у тебя задержался.
- Куда? Некуда тебе идти, друг мой, - я встаю с кресла. - Все, отбегался. Тебя сейчас на каждом углу с собаками поджидают.
Рин набирает в грудь воздуха, чтобы выдать, видимо, заранее подготовленную тираду, но я отмахиваюсь.
- Никаких "пойду", пока я не попью кофе, и пока ты не расскажешь мне, что вчера произошло!
И удаляюсь в ванную, не оборачиваясь на ошалевшего от моего напора Рина. Что не говори, а обычно я веду себя куда спокойней, на конфликт не иду, но бывают моменты, когда даже такой терпеливый человек, как я, срывается.
Выхожу из ванной через десять минут, Рин сидит на кухне на табурете, перед ним на столе - две чашки с дымящимся кофе. Я достаю из холодильника масло и колбасу, отрезаю четыре куска от батона и начинаю делать бутерброды, старательно притворяясь, что это дело - самое важное на нынешний момент. Закончив, складываю бутерброды на тарелку и ставлю перед Рином. Он молчит, сверлит меня стальным взглядом, хмурится. Волосы у него сильно отросли за полгода и теперь немного прикрывают шрам на щеке.
- Ну, рассказывай, - мрачно произношу я, садясь на диван.
- Что рассказывать? - интересуется парень, беря бутерброд в руку и отхлебнув кофе.
- Все, - отрезаю я. - С того момента, как ты от нас ушел.
Он молча жует, отвернувшись к окну. Я, не дождавшись ответа - Рин очевидно вздумал играть в молчанку, партизан паршивый! - начала сама:
- Тебя сейчас ищут шесть отрядов от ликвидационной комиссии и с десяток Охотников-одиночек, это не считая добровольцев, которым страх как не терпится получить вознаграждение за твою дурную голову.
- Я не убивал никого, - хмуро замечает Рин. - Меня подставили.
Я хмурюсь, не зная, во что верить. На Форуме писали совсем другое. Что Рин - единственный шибу в Городе, что кроме него - некому убивать, и, хоть он хорошо зарекомендовал себя в прошлом, вероятно сейчас окончательно сошел с ума, что среди шибу вообще не редкость. Что его поймали чуть ли не на месте преступления, но в результате небольшой схватки, в которой, кстати, был тяжело ранен один из Охотников, шибу удалось скрыться в тенях. В данный момент продолжаются поиски. Представитель внутренних сил Города советовал жителям быть осторожными и не выходить на улицу в одиночку. С другой стороны, я знаю Рина уже не первый день. Но даже логически размышляя... Если бы он хотел меня убить или сбежать, сделал бы это пока я спала, и уж точно не стал бы будить, чтобы сказать, что уходит. Вероятно, Рин думает примерно о том же, - если бы я хотела его сдать охотникам, я бы вызвала их ночью, не дожидаясь утра и не заботясь о завтраке для убийцы.
- Ты мне веришь? - голос Рина отвлекает меня от тяжелых мыслей.
Я смотрю в кофейную чашку, ищу там ответ, но никак не получается. Когда молчание затягивается, я вздыхаю:
- Не знаю. Я просто не знаю, Рин.
- Тогда я пойду, - он отодвигает свою чашку в сторону, встает из-за стола.
- Куда? - я поднимаю на него глаза.
Парень пожимает плечами. Вид у него какой-то потерянный, и я, мысленно ругая себя за детскую наивность, понимаю, что верю ему, и что не оставлю его в одиночестве.
- Спрячусь где-нибудь.
- Очень смешно, - огрызаюсь я. - Где? - и добавляю, - я тебе верю, Рин. И постараюсь помочь.
Рин молчит, а потом все-таки отвечает:
- Ладно. Отсюда надо уйти - меня тут каждая собака знает и скажет, что я живу у тебя. Спрятаться можно в кафе, но до заката оно закрыто, значит, придется скрываться в Городе. Но тебя я с собой не возьму - это слишком опасно.
- О безопасности надо было думать прежде, чем заявляться ко мне посреди ночи, - резко напоминаю я, беря его под локоть и уводя с кухни в комнату. - Кстати, как твоя рука?
- Лучше, - благодарно кивает парень. - Через дня два окончательно придет в норму.
- Чем тебя так?
- Из пистолета зацепило, - Рин морщится от неприятного воспоминания. - Я плохо помню, как до тебя добрался.
Я сажусь в компьютерное кресло и вывожу машину из ждущего режима.
- Тут в Сети выложили программу, через которую можно отслеживать перемещения охотников и отрядов, чтобы в случае чего позвать на помощь ближайшую группу, но, я думаю, нам она тоже не помешает, так?
Я оборачиваюсь и смотрю на опершегося на стол Рина. Телохранитель кивает.
Осталось совсем немного - найти для него укрытие...
***
Я запираю кафе и облегченно выдыхаю, когда фасад растворяется в кирпичной кладке. Рин надежно спрятан, теперь можно перевести дух.
- Очень интересно, - говорит кто-то у меня за спиной. - И что же ты тут делаешь?
Я оборачиваюсь через плечо и вижу сзади охотника Игоря, у его ног сидит большой пес с пушистой шерстью черного цвета. У пса нет тени. Глаза мои уже привыкли подмечать такие вот необычные вещи, поэтому я спокойно воспринимаю данный факт. Подумаешь, теневой пес.
- Телефон забыла, - отвечаю я заранее заготовленной фразой, и в доказательство показываю мобильник, зажатый в левой руке.
- Открой кафе, - хмуро приказывает мне мужчина.
Я фыркаю в ответ. Приказывать. Мне. Ха-ха. Смериваю его взглядом. Конечно, конфликтовать с таким опасным человеком себе дороже, но я никак не могу заставить себя учиться на своих ошибках. На чужих худо-бедно получается, но на своих - увольте.
- Ни за что, - я хмуро поджимаю губы.
- Я сказал, открывай кафе. - Повторяет он.
- С какой стати?
- Ты там кого-то прячешь?
Внутри меня все холодеет, но я стараюсь не показать вида. Нельзя выдавать Рина. Морис, когда я дозвонилась ему, посоветовал тянуть время, этим и займусь.
- Я вернулась за телефоном, - упрямо повторяю я. - Никого там нет.
- Докажи.
- Не собираюсь, - огрызаюсь я. - И я не имею права открывать дверь на виду у людей.
Игорь оглядывается, по площади прямо в нашу сторону идут четверо старшеклассниц, оживленно о чем-то болтая. В шаге от меня канализационная решетка, и я, пользуясь тем, что Игорь отвлекся, кидаю туда кусочек мела. Все, теперь в кафе не попасть.
- Ладно, - мрачно говорит охотник, - тогда пошли со мной.
- Куда? - интересуюсь я, не двигаясь с места.
Игорь собирается ответить, но из рации в его нагрудном кармане доносится встревоженный голос: "Игорь? Он здесь! Быстрее..." и шипение. Охотник вскидывает на меня глаза, долю секунды думает, потом бросает: "Никуда не уходи!" и вместе с псом срывается с места. Убегают они в сторону кинотеатра "Космос". Девчонки проходят мимо меня, не удостоив даже взглядом, площадь и окрестности пустеют. На Город опускается вечер, деревья и улицы тускнеют под натиском сумерек. Я поворачиваюсь к кирпичной стене и говорю, зная, что Рин меня видит:
- Оставайся там, понял?
Наверное, увидь меня кто посторонний, он бы решил, что я сошла с ума. Конечно, нормальным людям несвойственно разговаривать со стенами и тем более грозить им пальцем. Я ухмыляюсь, развеселенная такими мыслями, поворачиваюсь спиной к стене... и замираю. Нет, это уже смешно. За последние сутки меня уже в третий раз застают врасплох. Или это я становлюсь слишком рассеянной и невнимательной? Передо мной стоит человек. Голова у него опущена, лицо скрыто длинными, чуть выше плеч, спутанными волосами. Такими светлыми, что мне на секунду чудится, что они вообще серебряные. Проходит, как мне кажется, несколько долгих лет, прежде чем он поднимает голову. Глаза у него голубые, я вижу это даже в сгущающихся сумерках. Он расплывается в улыбке. Оцепенение все никак не оставляет меня, я даже вдохнуть не решаюсь, смотрю на незнакомца во все глаза. Тоже мне, кролик перед удавом, издевательски говорю я себе. Это помогает, я быстро оглядываю площадь у него за спиной. Никого. Как всегда, когда нужен хоть кто-нибудь - никого нет. Проклятые мурашки бегут по спине, еще чуть-чуть и меня вовсе начнет трясти от страха. Да, я жуткая трусиха. Я боюсь высоты, собак и жутких незнакомцев, подкрадывающихся сзади.
- Вам чего? - выдавливаю из себя я дрогнувшим голосом и отступаю к стене. Каких-то полшага, ерунда, а не расстояние. Вместо ответа он делает ко мне быстрый шаг, практически прыгает в мою сторону. С отчужденностью, будто это происходит вовсе не со мной, я замечаю блеск лезвия. Сердце мое на миг прекращает биться. Я не успеваю окончательно испугаться, как незнакомец исчезает из поля зрения, слышится глухой звук упавшего на землю тела. Происходит все за какие-то доли секунды, мгновение, растянувшееся для меня в бесконечность. Почти сразу я обретаю способность двигаться и более-менее соображать, поворачиваю голову вправо. Катаясь по земле, в двух шагах от меня, дерутся двое. И с непонятной мне самой уверенностью я понимаю, что второй - Рин.
- Уходи! - кричит он мне, поплатившись за то, что отвлекся, ударом в живот. И, прежде чем я успеваю что-то сказать или сделать, они оба исчезают. Я секунду смотрю на пустое место, где только что были шибу, а потом срываюсь в сторону "Космоса". Где-то там Игорь и другие охотники. Надо привести их.
***
Довольно скоро я выдохлась - никогда не умела быстро бегать на короткие дистанции. "Рубин". Примерно девять месяцев назад я пыталась здесь убежать от злой собаки, подосланной Городом. Я останавливаюсь от внезапно поразившей меня мысли. Город! Почему он не меняется, я же одна. Пожалуйста, шепчу я еле слышно, пожалуйста, не меняйся. Дай мне спасти Рина. Дай найти охотников. Очень тебя прошу!
Главное правило при прогулках по Городу в гордом одиночестве - никогда не отвлекаться от окружающей действительности. Иначе все. Но паника - плохой друг, она сосредотачивает все внимание на одной единственной мысли, заставляет забыть об остальных. И Город, словно издеваясь, наглядно демонстрирует мне беспомощность моих просьб. Я по инерции пробегаю еще два шага и останавливаюсь, пытаясь понять, где очутилась.
"Изюм". Уютная кафешка у парка, почти напротив "Космоса". В свое время я окрестила ее "хоббичьей норой" за круглые проемы дверей и окошки, как в доме хоббита.
Я, не веря своим глазам, обрадовано выдыхаю. На этот раз Город не стал водить меня по лабиринту своих улиц. Хотя с него сталось бы.
На улице пустынно, только у милицейской будки стоят четверо парней и пьют пиво да в "Роспечати" напротив еще горит свет. Я растерянно смотрю по сторонам, перебегаю дорогу и подбегаю к остановке. Охотников не видно, да еще, как назло, к остановке подъезжает маршрутка, и из нее вываливается веселая компания. Я отступаю к кованому забору, пропуская их.
- Ты чего тут делаешь? - голос Игоря заставляет меня вздрогнуть.
- Твою мать, - выдыхаю я, поворачиваясь к мужчине и укоризненно смеривая его взглядом. Но почти сразу беру себя в руки. - Там шибу!
Я показываю рукой в сторону "Рубина".
Охотник реагирует почти мгновенно. Хватает меня за локоть и тащит за собой.
- Где конкретно?
- На площади.
- Пошли!
Я киваю и кидаюсь вперед, но он меня останавливает. Я растерянно останавливаюсь, отчетливо понимая, что теряю время.
- Да не так, тенями пройдем. - Поясняет Игорь.
Раздается громкий резкий свист, невесть откуда выскакивает черный пес. Игорь садится на корточки перед ним и тихо произносит:
- Слышал? Веди.
Потом встает, берет меня за руку и шагает в тень - за остановку, где нас никто не сможет увидеть. Я иду за ним, но едва моя нога касается тени, как земля подо мной расступается. То есть мне кажется, что расступается, потому что ничего такого не происходит, просто я провалилась в тень. Никогда не любила этот способ перемещения, даже не смотря на его быстроту. Вот и сейчас, я только собралась выдохнуть: "Ой!", а мы уже стоим у мэрии. Вокруг нас появляются остальные охотники, человек шесть, и откуда они только узнали обо всем?
- Они в тенях, - мгновенно реагирует высокий седой мужчина с кобурой поверх белой рубашки. - За ними.
Я понимаю, что совершенно забыла сказать Охотникам о том, что Рин не виновен, что это все неизвестный шибу с серебристыми волосами, но мир вокруг меня уже тускнеет. Больше всего это похоже на то, как сгущается туман, только происходит это в одной конкретной точке пространства. Блекнут и вовсе исчезают в серой пелене фонари и вечный огонь, редкие машины и огни домов. Что самое странное, мне совсем не страшно, скорее любопытно. Становится тяжело дышать.
Пока я привыкаю к новым ощущениям, вокруг меня мечутся люди. Кто-то стреляет, я замечаю это краем глаза, но никак не могу разглядеть сквозь туман - куда и кто. А потом в голове будто щелкают выключателем - сознание проясняется, и я вижу... Вижу, что в трех шагах от меня лежит на земле кто-то из Охотников, лежит без движения. Еще двое чуть справа, причем один сидит, привалившись спиной к кирпичной стене. Эти точно живы, только по-видимому ранены. Я оборачиваюсь в другую сторону, растерянная и мало что понимающая. И замечаю Рина. Я как-то легко узнаю его, не смотря на туман. Он лежит на спине, безвольно раскинув руки, а рядом с ним сидит незнакомый шибу. Убийца. Сердце у меня замирает от ужаса. Шибу поднимает руку, становятся видны когти на пальцах. Я на автомате шагаю вперед и обо что-то спотыкаюсь. Гляжу вниз. Передо мной на земле лежит пистолет. Еще не осознав до конца, что делаю, я наклоняюсь и беру его в руки. Далее все происходит на полном автомате. Тело само вспоминает как держать оружие. Шибу тянет время, наслаждаясь своей победой, а я нажимаю на курок. Два раза подряд, как когда-то меня учили. Два раза, чтобы убить наверняка. Грохот сдвоенного выстрела оглушает меня. Я все еще стою в прострации, пытаясь расслышать хоть что-нибудь сквозь звон в ушах, а ко мне уже кто-то подбежал и вырвал пистолет. Похоже, Игорь. Он что-то кричит мне, но я не могу разобрать ни слова, да и не собираюсь его слушать, потому что все, что я вижу - лежащий на земле телохранитель...
***
Я сижу в кресле и пью какао, на диване напротив дремлет Рин. Справа от меня в таком же кресле сидит Морис и курит. Есть у него дурная привычка курить дома, я даже одно время пыталась его отучить, но не вышло. Пачка сигарет лежит на журнальном столике между нашими креслами. В дверях, прислонившись спиной к косяку, стоит Игорь и щелкает зажигалкой.
Руки у меня трясутся от страха и напряжения, но я крепко держу кружку, чтобы никто не заметил. Стрелять в живого человека очень страшно, особенно когда знаешь, что убьешь...
- Тебя кто стрелять учил? - наконец-то задает Морис вопрос, интересующий всех.
Я облегченно выдыхаю, все-таки отвечать легче, чем сидеть в напряженном молчании.
- Кот. - И поясняю, - у него дядя работал в УВД, и Кот попросил его сделать нам пропуска в метновский тир. Сам он уже умел стрелять, а передо мной просто хотел похвастаться. - Я усмехаюсь и делаю глоток из кружки. - Он же и рассказывал мне, как правильно прицеливаться, как держать оружие...
- Придурок, - комментирует от двери Игорь.
- Нам было по восемнадцать, нам хотелось экстрима и приключений, - продолжаю я. - Тем более Кот уже учился на мента, хотел продолжить дело дяди... - Я на секунду замолкаю и добавляю, - а потом ушел.
- Хороший у вас экстрим - в людей стрелять, - зло произносит Охотник.
- В мишени, а не в людей. То, что Кот мне рассказывал, не должно было мне пригодиться. Но пригодилось.
Игорь огрызается, зло и неприветливо, мне становится до смерти обидно. Напряжение наконец отпускает меня, к горлу подкатывается комок. Я утыкаюсь лицом в колени, чтобы никто не заметил слез. Пусть подумают, что я просто устала, мысленно прошу я, но Морис, садясь на подлокотник моего кресла и ложа руку мне на плечо, тихо произносит:
- Игорь, хватит. Не убила же она его в конце-то концов, только чуть зацепила... И вознаграждение свое вы получили. Чего тебе еще от нее надо?
- Только одно, - я слышу, как охотник идет ко мне, мягко, почти не слышно ступая по ковру.
Что-то звякает рядом со мной. Я поднимаю голову, рукой вытираю слезы. На журнальном столике лежит небольшой мешочек из замши, веревка развязалась, и на стол выкатилось три матово-зеленых шарика.
- Что это? - спрашиваю я, чувствуя себя ужасно глупо.
- Томирис, - отвечает наемник, потом устало трет глаза и поясняет, - это исполнитель желаний. Подбери челюсть, три миллиона долларов, "бентли" и коттедж на Гавайях ты не получишь. Но для маленьких желаний оно годится. Чтобы маршрутка подъехала нужная, если спешишь куда-то. Чтобы дождь прекратился, чтобы позвонил тот, кого ждешь...
- Чтобы пуля прошла мимо, или твоя - попала в цель, - эхом отзывается с дивана Рин. - Или чтобы заказчик после выполнения задания не пошел на попятный и заплатил...
Игорь кивает, Морис затягивается и выпускает к потолку облачко дыма.
- Там их около пятидесяти, - хмуро продолжает Игорь. - На какое-то время хватит, но ты все равно их расходуй с умом.
- Зачем это? - удивляюсь я.
- Это твоя доля.
Игорь морщится, словно у него внезапно заболел зуб, потом разворачивается к Рину.
- Корин, я хочу официально извинится перед тобой...
- Да ладно, - отмахивается Рин. - Я все понимаю.
Наемник кивает ему, отходит в сторону, и уже у самой двери кидает через плечо:
- Прощайте.
- Удачи, - кивает ему в спину Морис.
Я встаю с кресла и подхожу к окну. Отодвигаю занавеску. Город еще спит, не подозревая о жизни, что идет рядом с ним. Наверное, это хорошо, что никто ничего не знает - люди не подозревают, что упускают невероятное счастье знать о Городе то, что знаем мы. Но каждый из нас понимает, что обычные люди упускают еще и страшную опасность, которая ждет любого, кто узнает о Городе слишком много. Поэтому они могут спокойно спать ночью, в отличие от меня.
Я задергиваю занавеску и возвращаюсь в кресло. Рин дремлет, положив под голову руку. Морис ставит передо мной чашку горячего кофе и садится рядом.
Начинается новый день. Доброго тебе утра, Город. Доброго утра.